Пловец Снов

Почтальон Марья Сергеевна считала себя патриотом, а потому пробивала все посылки и бандероли на пятьдесят, сто, а иногда и на сто пятьдесят граммов «дороже». Кто проверит? А главное, кто посмеет её за это осудить?! Всё для Родины! Ведь почта – дело государственной важности, как объяснили ей сорок с лишним лет назад, принимая на службу. Тех людей уж нет давно, а она всё здесь, на посту, помнит…

Приходящих «отправлянтов» и «посылантов» – так называл людей покойный муж Марии Сергеевны – она воспринимала в качестве чужеродных, а то и попросту враждебных элементов. Посетители почты обречены были слышать адресованное как бы не им приветствие: «Эй, Люсь, смотри-ка, эмигранты пожаловали». На этих словах почтальонша с гордым видом покидала рабочее место, оставляя окошко пустым. Подождут!

Как человек рассудительный, она не удивлялась, когда ей хамили в ответ. Это было даже хорошо, поскольку укрепляло фундамент её партизанской деятельности. То, что Мария Сергеевна брала с людей лишние деньги – своего рода компенсация за вредность, которую она, благородная душа, клала не в собственный карман, а в казну. Как же ей нравилось слово «казна»! Слышалось в нём что-то сурово-фатальное от «казни» и тёплое, детское, от «козы». Но важнее, что оно отдавало прошлым, теми временами, когда почтальонша была молодой.

Да, пусть Марью Сергеевну никто не похвалит, но мало ли их, бесславных героев русской земли? Достойно ли искать благодарности и одобрения? Нет! Ведь главное – она сама знает, какую пользу приносит. При этом уличить её невозможно. У эмигрантов же денег куры не клюют, потому они дома отправления не взвешивают, а в почтовом хаосе проверить нельзя решительно ничего. Масса на коробках и пакетах до сих пор пишется от руки и затем вносится в проклятый компьютер.

Фантазия Марьи Сергеевны подпитывалась несовершенством родной организации, дававшей всё больше поводов поиздеваться над людьми. Она не разносила извещения, в особенности о посылках из китайских магазинов. Экономила бумагу, спасая леса Сибири. Совсем обалдели: своё, русское надо брать! А уж если нерасторопные «покупайцы» – это слово было уже её собственным неологизмом, муж ушёл задолго до того, как товары из Поднебесной наводнили почту – не приходили за своими приобретениями, она не отправляла их обратно. Зачем родимую контору нагружать всякими глупостями? Дел, что ли, других нет?

Сначала Мария Сергеевна раздражённо выбрасывала такие посылки, но потом сообразила: есть же приюты и дома престарелых. Их обитателям чехлы для айфонов тоже не были нужны, однако благодарили её там искренне и горячо, ей нравилось.

Бывали случаи, когда взволнованные «покупайцы» всё-таки спохватывались спустя месяц и более. Они начинали интересоваться, а то и требовать. Мария Сергеевна спокойно отвечала: «Вы б ещё позже проснулись. Давно уехали ваши мандавошки. Собрали чемоданы и уехали». Люди разводили руками, говорили, дескать, не было даже извещений…

Китайцев она вообще недолюбливала. То, что такая великая организация, как Почта России, теперь по большей части занята доставкой пакетов оттуда, вызывало у неё яростное негодование. Но больше всего жители Поднебесной расстраивали Марию Сергеевну своей непроходимой тупостью. Стоило им перепутать местами, например, отчество и фамилию адресата, как вместе с посылкой заказчик обязательно получал комментарий вроде: «Передайте своим чукчам, пусть писать научатся».

Однако Горенов сейчас шёл к ней вовсе не из-за того, что она была плохим почтальоном. В сущности, он об этом, может, и не догадывался. Георгий столкнулся с Марией Сергеевной совершенно случайно, когда ему понадобилось отправить маме письмо. Решил так старомодно поздравить её с днём рождения. Он зашёл на почту за конвертом и марками. Старуха сидела за столом, усталая, злая, будто смертельно обиженная кем-то неуловимым, кто только что ей нахамил и сразу ускользнул в дверь, через которую вошёл Горенов.

Стол Марии Сергеевны был завален книжным шлаком. Издания потрёпанные, читанные неоднократно либо ею самой, либо она ещё и распространяла их среди своих близких. Тогда Георгий не знал, что у неё никого не было. Ни родных, ни друзей, и проведать никто не приходил, а мобильный телефон если и имелся, то молчал постоянно.

Зачем несколько раз читать скверные детективы, ведь после первого знакомства они лишаются единственного ценного, что можно в них отыскать, – загадки? С другой стороны, по мнению Горенова, тайна в этих книгах умирала ещё до того, как кто-то перелистывал семнадцатую страницу.