Пловцы

Как новый пациент «Белависты», вы должны знать несколько вещей. Вы будете просыпаться тогда, когда мы решим, что вам пора проснуться. Вы будете засыпать, когда мы уложим вас и выключим свет. Все места в столовой заранее распределены (если вам требуется больше отведенных сорока двух минут, чтобы закончить есть, вы можете запросить место за одним из наших «медленных столов»). Не нужно бродить ночами по коридорам в поисках мужа или детей (ваш муж крепко спит в большой пустой кровати, ваши дети выросли и разъехались по миру). Не пытайтесь открывать окна (окна не открываются) или бездумно вбивать случайные цифры в кодовый замок у дверей лифта (код не поддается взлому). Если вы не соблюдаете правила, нам, вероятно, придется дать вам таблетку. Если вы сопротивляетесь индивидуальному плану ухода, нам, вероятно, придется дать вам таблетку. Если вы отказываетесь принимать таблетку, нам, возможно, придется дать вам таблетку, а также, в зависимости от степени вашей неуступчивости, сделать укол. Запасаться вещами запрещено. Носки обязательны. Дверь в вашу комнату должна всегда быть открыта. Если вы будете следовать правилам и сохранять бодрость духа, вас могут выбрать нашим следующим «Жильцом месяца».

Не имеет значения, кем вы были «до этого», в той, как вы ее называете, «настоящей жизни» (помните, это есть ваша настоящая жизнь). Вы могли быть водителем автобуса (Норман, комната 23, заблудился на маршруте, по которому ездил каждый день в течение последних тридцати восьми лет). Или профессором английского языка (Беверли, комната 41, не могла больше отвечать на вопросы своих студентов на уроке: в чем разница между означающим и означаемым?). Или губернатором крупного штата, название которого теперь от вас ускользает (Уильям, комната 33: «Это был Мэн?»). Вы могли быть бухгалтером в меддепартаменте страховой (Вера, комната 17, три дня подряд покупала мужу один и тот же галстук на распродаже: «Тебе нравится?», «Очень!»). Или актрисой мыльных опер на пенсии (Пегги, комната 27, каждое утро просыпается в панике, что забыла свои реплики). Или просто профессиональным больным (Эдит, комната 8, назовите любую болезнь, она у нее была). Никто не знает, кем вы были, и никому нет до этого дела. Потому что единственное, что имеет значение в «Белависте» – это кто вы сейчас.

Комнаты в «Белависте», несмотря на свою скромность, удобные и чистые. Каждый из наших полуотдельных номеров полностью меблирован: две кровати (регулируемые по высоте), два приставных столика (имитация дерева), два стула для гостей (виниловые) и одна занавеска (также виниловая). Ваше имя и имя вашего соседа по комнате будут аккуратно напечатаны на одной ламинированной карточке и повешены на дверь. Из вашего окна будет открываться вид либо на подземный переход под автострадой, либо на северную часть парковки для сотрудников, либо на бесславные задворки нашего города. Если вы хотите более просторную комнату с обилием солнечного света и видом на деревья и траву, вам придется доплатить (исследования показывают, что у резидентов комнат с видом на природу ниже скорость усадки белого вещества, чем у резидентов комнат без солнца с видом на кирпичные стены). Если вы хотите попасть к одному из наших «лучших врачей», а не к простому стажеру, вам также придется доплатить. Если вы не можете позволить себе «лучшего доктора», но хотели бы получить «лучшего» или «более тактичного» стажера с более приятными врачебными манерами, вам придется доплатить, но не так много, как за «лучшего доктора». Посещения волонтерской команды собакотерапевтов, осуществляемые Фондом добрых собак, проводятся раз в два месяца и являются бесплатными.

Если вы ожидали чего-то другого – простыней с высоким содержанием хлопка, мебели, сделанной на заказ, органического йогурта и гранолы на завтрак, свежего сорбета из трех видов ягод, доставляемого в номер по первому требованию, – вам следовало бы поехать в резиденцию Манор на другом конце города. Или просто заселиться в отель. Единственное, что мы можем сказать, это что нам очень жаль, мы хотели бы, чтобы все было иначе, но после того, как ваш муж подписал Запрет на покидание периметра, мы больше ничего не можем сделать.