Плследний из Мологи. Жизнеописание архимандрита Павлв (Груздева)

В Верхне-Никульском с 62-го года был колхоз «Великого», по названию головного села, где располагалась контора. Все мужики — то в колхозе, то на шабашке, рыбы много ловили — залив-то рядом.

По первости мужчин в храме совсем не было, одни бабы. На крестный ход икону некому нести — это всегда считалось в церкви сугубо мужским делом. Празднуют «Достойную» — полагается крестный ход, а икона-то — благословение Афонское — большая, тяжелая.

Отец Павел говорит:

— Девчонки, икону понесёте!

И несли.

Потом, рассказывают, стал ездить в Троицкую церковь один парень из Бежецка, звали его Коля. Но такой странный — встанет посреди храма и стоит. Отец Павел говорит своей алтарнице Надежде — она же была и старостой церкви после Катерины Алексеевны:

— Надежда, иди попроси Николая кадило раздувать.

Надежда к Николаю подходит:

— Коля, помоги!

Коля стоит.

Она с другого боку:

— Коля, отец Павел просит!

Коля молчит. Надежда его в сердцах отругает, уйдет в алтарь, сама раздувает кадило.

«Простая была баба, хорошая, — вспоминают прихожане старосту Надежду. — Только ругалась много. Отец Павел над ней посмеивался, рассказывал, как она свою корову материт: «Надежда доит корову. Надоила целое ведро. Корова ногой ведро и опрокинула. Надежда ругается, ведро корове на рога одела. Корову в стойло загнала, сама домой, легла на печь, плачет, маремьянку пьет. Жалко молока — целое ведро! Утром корову выгоняет, а у той ведро на рогах».

Отец Павел говорил не «валерьянка», а «маремьянка»: «Расстроюсь, выпью маремьянки».

Вообще словечки у него были интересные, своеобразные. «Жамкнуть» — значит «есть».

— Нинка, ты жамкнуть чего-нибудь привезла?

— Давай жамкнем!

Хлеб называл по-старинному «па́пошник». Наготовит огромную кастрюлю щей или супа и несет в сторожку — а все бегом.

— Девчонки, вот вам приготовил и па́пошнику свежего принес!.

Как в пословице: «Захочешь па́пки — протянешь лапки».

А Надежду один раз сильно проучил за то, что подала холодное кадило. Иногда, бывало, за хорошую службу он своей алтарнице то конфет, то печенья в подол насыпет. А тут она подает ему кадило — угли совсем холодные. Он ей говорит:

— Надежда, подставь подол.

Она думала, он ее конфетами одарит. А сама в церковь новый костюм надела, юбка из бостона — подол-то подставила, а отец Павел хлоп ей на юбку угли из кадила. Надежда как заорет! А это чтобы не думала о своей бостоновой юбке больше, чем о церковной службе.

Вообще удивительно, но отец Павел к одному и тому же греху, но в разных людях, относился по-разному. Не было у него, как бывает — «всех под одну гребенку!» Над старостой Надеждой посмеивался, а одну бабу прогнал из храма: «Я тебя соборовать не буду, ты матом ругаешься!»

Он до такой глубины видел человека, что знал даже то, о чем сам человек не догадывался. Поэтому слова и поступки отца Павла были для многих загадкой. А разгадка порою была так проста! Приехала чья-то алтарница из Тверской области на «Достойную».

Только в храм зашла, народу много, а отец Павел кричит ей:

— Марья, холодное кадило не подавай!

Пошла она на исповедь, думает — то спрошу, другое. Слова не успела сказать, он ей:

— Прощаю, разрешаю от всех грехов. Только холодное кадило не подавай. «Как холодное? — думает она про себя. — Я подаю — всегда угли разгоряченные, даже пышут».

Едет она обратно в поезде и все рассказывает соседке, духовной дочери о. Павла. «Меня как осенило! — вспоминает эта женщина. — Отец Павел не раз Надежде старосте говорил: «Ты ладану не жалей!» Говорю Марье:

— Ты, наверно, ладану мало кладешь.

— Ой, правда. Два шарика положу, жалко станет, один обратно выну.

— А черт ведь углей не боится, черт ладану боится!»

Об этой прозорливости о. Павла уже в начале 60-х годов были наслышаны многие. Вот поэтому, когда владыка Никодим, будучи архиепископом Ярославским и Ростовским, хотел перевести священника Павла Груздева в Воскресенский собор г. Тутаева, уполномоченный по делам религий обосновал свой отказ тем, что «Груздев — чудотворец».

— Там Спаситель чудотворный и Груздев — чудотворец, они обое-то дров наломают! Владыка Никодим, от чьей руки принял монашеский постриг Павел Груздев, уже в октябре 1963 года был назначен митрополитом Ленинградским и Ладожским (перед этим два месяца он служил в Минске), так что Ярославской епархией он управлял недолго — не более трех лет. Но духовное общение между митрополитом Никодимом, высокопоставленным церковным администратором, и отцом Павлом, лагерником-монахом из села Верхне-Никульское, сохранилось на многие годы.

Занимая должность Председателя Отдела внешних церковных сношений с 1960 года, владыка Никодим руководил всей деятельностью Русской Православной Церкви за рубежом, возглавлял многочисленные делегации РПЦ на различных Всеправославных Совещаниях и проч.