Плследний из Мологи. Жизнеописание архимандрита Павлв (Груздева)

Политика митрополита Никодима, с одной стороны, служила упрочению позиций Русской Православной Церкви внутри государства — не просто атеистического, а зачастую прямо агрессивного по отношению к православной вере; с другой стороны, ярко выраженное экуменическое направление этой деятельности как бы размывало основу того тысячелетнего православия, которое так бережно хранили русские люди на протяжении веков: «Умрем за букву АЗЪ…»

По воспоминаниям близких к о. Павлу людей, он не принял экуменизма владыки Никодима — «и не мог принять! Отец Павел за православную веру одиннадцать лет в лагерях сидел. Какой тут экуменизм?!»

Перед последней поездкой митрополита Никодима в Рим в августе 1978 года верхне-никульский старец, по словам его келейницы Марьи Петровны, сделал владыке Никодиму предупреждение:

— Владыка, не езди в Рим!

Иногда слова отца Павла передают еще более красноречиво:

«Никодим, не езди к папе римскому туфлю целовать, а то умрешь».

5 сентября на приеме у папы Иоанна Павла I митрополит Никодим, страдавший тяжелым сердечным недугом и переживший к тому времени пять инфарктов, скоропостижно скончался.

«Владыка, не езди к папе римскому…»

Митрополит Никодим всегда боялся умереть внезапно — мысль о том, что жизнь его может оборваться в любой момент, не покидала его. И почему-то ему казалось, что он окончит свои дни в лагере или в тюрьме. На эту мысль навел его странный сон, о котором рассказывал сам владыка Никодим. Будто бы он смотрит альбом с фотографиями: на первой странице — его детский снимок, на последующих — вся его жизнь, и невидимая рука листает этот альбом, остановившись перед последней страницей. Во сне владыка стал просить, чтобы ему показали эту последнюю страницу. И на ней он увидел себя в ватнике на лесоповале в полном бесчестии. Этот сон он воспринял как пророческий.

Но умереть в застенках за веру, окончить свои дни на лесоповале или строительстве дамбы, как многие великие подвижники нашего века — это как раз смерть безупречно честная. Испустить последний вздох на красивом ковре у папы римского и в тот момент, когда душа расстается с телом, слышать над собою чтение католических молитв — вот где настоящая трагедия для русского святителя!

Об отношении православия к католичеству говорит такая запись в дневниках отца Павла: «Святому преподобномученику Макарию Овручскому латиняне предложили соединиться с ними, потому что и у них де вера христианская. Преподобный на это твердо отвечал: «Какое общение возможно для нас с вами? Вы оставили правила вселенских соборов и вместо того, чтобы быть под главою Христом Господом, преклонились пред властителем земным, папой римским».

«Золотые слова», — комментирует отец Павел ответ преподобного Макария Овручского.

«У о. Павла были хорошие отношения с владыкой Никодимом до того, как тот занялся экуменическими делами, — говорит батюшкин духовный сын. — Отец Павел больно переживал и был категорически против экуменизма. Получилось, что митрополит Никодим вышел на мировую арену, и политические дрязги перемешались с католическими».

В тетрадях о. Павла сохранилось стихотворение «На вечную память митрополита Никодима» и рисунок намогильного креста в Александро-Невской Лавре, где погребен владыка. С надгробия митрополита Никодима отец Павел полностью переписал надпись:

«Господи, аз яко человек согреших, Ты же яко Бог щедр, помилуй мя, видя немощь души моея.

Иисусе, Боже сердца моего, прииди и соедини мя с Тобою навеки».

Эти слова заповедовал написать на своей могиле владыка Никодим еще за несколько лет до своей скоропостижной кончины.

Глава XIII. «Изведи из тюрьмы мою душу…»

С именем митрополита Никодима связан особый период церковной жизни, о котором, как любил говорить сам владыка, нельзя прочитать ни в одном учебнике, ни в одной книге. Этот период начинается во времена хрущевских гонений на Церковь и продолжается в эпоху брежневского застоя, когда слова популярной песни «Всё хорошо, прекрасная маркиза» как нельзя лучше подходили к политике государства. Декларированные идеи прикрывали прямо противоположную суть вещей: так было и с декларацией Свободы совести, отделения Церкви от государства.