Плследний из Мологи. Жизнеописание архимандрита Павлв (Груздева)

«Родные мои! Шурик, Нина, Серега (праведной), Саша (№ 2), шлю привет и Божие благословение. С праздником Рождества Христова!!! — пишет отец Павел в письме 12 января 1982 года. — Я в настоящее время жив, мню ощо поживу, но на 85 процентов слепой. Аух, здесь народ меня не обижают и говорят: будем под руки водить, так что думаю, что вам я не надоем… Александр А! если имеешь возможность, то навести мое убожество 17 января ради того, что я кой-что припас на день Вашего рождения и именины Н. Ан., Я сам не в силах один к вам приехать, если приедете и увезете, то буду очень рад…

Нищой и слепой старик

Игумен Павел.

Саша, я уже рухнул. Я беспомощный, т. е. слепой и бессильный. Аух — в общем, дом престарелых».

Мужественно переносил отец Павел медленное угасание зрения — ведь столько пережил, и физические силы организма на исходе, он и сам это понимает, и пишет в одном из писем, что «болезнь связана со старостью, а старый и подорванный организм плохо справляется с заболеваниями».

Но через все немощи с огромной силой проявляет себя другая стихия — и чем больше слепнет батюшка физически, тем острее в нем духовное зрение. Как будто воля Божия заключается в том, чтобы показать, что не нужно телесное зрение тому, кто видит внутренними очами.

«Вот слепой, а иной раз… — вспоминает художник из Борка, — Я в храм пришел — народу толпа, а я в новой белой куртке, встал поодаль… Вдруг отец Павел кричит через весь храм:

— Юрка! Ты чего это так вырядился?

Все говорят: «Слепой, а видит».

Как-то раз одна из его духовных дочерей поехала к батюшке на службу, а женщина по имени Матрона дала ей рубль, чтобы она помянула всех ее близких. Рубль в те годы был весомыми деньгами. Та приехала в Верхне-Никульское, свои записки подала, а Матронин рубль забыла. Идет служба в церкви, народ стоит, молится. Вдруг отец Павел из алтаря выходит во время проскомидии и кричит на весь храм:

— Нинка, а где Матронин рубль?

Крикнул и ушел в алтарь. Нина так и осталась стоять…

Случаев батюшкиной прозорливости не счесть…

«Самого главного глазами не увидишь, — зорким должно быть сердце», — сказано в одной известной книге.

«За время учебы в духовной семинарии Троице-Сергиевой Лавры я очень многих людей познакомил с отцом Павлом, — вспоминает батюшкин духовный сын, священник. — С одним парнем Женей из Куйбышева — у него был очень серьезный вопрос. И этот Женя горел искренним желанием встретиться с батюшкой. Вот однажды идем мы с ним на уроки, про батюшку разговариваем, заходим в Лавру и отец Павел навстречу:

— О, преславное чудесе! Толька! Ты-то как тут?

Обнялись. Я говорю:

— Батюшка, вот Женя, у него вопрос серьезный.

А у Жени была девушка, дочь священника, и хотела, чтобы они как можно скорее поженились. Женя восемь лет учений за спиной имел и уговаривал девушку подождать, чтобы он сдал экзамены в Духовной Академии. Она почему-то настаивала. Всё уже приготовили к свадьбе, костюм сшили, осталось чуть ли не три дня. Я говорю:

— Батюшка, у Жени свадьба через несколько дней.

А отец Павел прямо так нехорошо мне в ответ:

— Ты скажи ему, чтоб он свое хозяйство-то в дверях прижал.

— Батюшка, ну поймите! — говорит Женя.

— Не-не-не, баба — дура!

Женя такой растерянный, как ушел от нас — непонятно. А через два дня заболел, положили его в больницу. И в это же время узнаем, что девушка в положении, беременна от другого. И Женю с позором выгнали из семинарии, ректор не стал разбираться, кто виноват. И было ему, конечно, очень больно, но он поехал к батюшке, низко кланялся, что по его молитвам расстроилась эта свадьба».

Едут к батюшке в Верхне-Никульское, а он уже знает — кто, с какими мыслями, с какими просьбами… Тот же семинарист из Троице-Сергиевой Лавры вспоминал, как поехала к о. Павлу схимонахиня Мария: