Плывуны. Книга первая.Кто ты, Эрна? (СИ)

И да: в крови у Ники нашли алкоголь. Я решил ещё спросить кого-нибудь про Веронику. А так следующий день прошёл спокойно. Гришаня смылся в семь утра. Мама вернулась в восемь. Позавтракала и поехала на работу. День был обыкновенным. От Дэна я теперь шарахался. Старался пересидеть перемену в классе. Катюша меня пыталась провожать на улице, семенила рядом, заглядывая мне в лицо преданными глазами, но я молчал, быстро прощался, дежурно чмокал в щёку.

Дома я стал собираться на треньку. Я решил сегодня пораньше притти к Босхану. Состояние было такое - никакое. Ощущение какой-то тотальной бесполезности. Тифа в школе пыталась со мной о чём-то говорить, может и оскорбляла, я даже не слышал что, представляете? Так был занят своими мыслями. Я никак не мог для себя решить: что же теперь есть наш город и эти плывуны. Есть выходы - это ясно, есть проводники - это Ника, есть и ходоки - это я уже понял. Стражница ещё - бабка в длинной юбке. Есть ещё те, кто не при делах, просто те кто знает о плывунах - архитектор (этот, кажется, обо всём знает), физрук, я... Но дальше - всё, ступор. Дальше мой мозг отказывался соображать. Одно я уяснил чётко - не надо никому мешать жить. Собственно, чем я и занимался всю свою сознательную жизнь. Травил отстойных, издевался, приставал, воровал. Всем, короче, портил настроение. И вот теперь у меня настроение так себе.

А погода стояла удивительная, как на картине в учебнике. Мороз и солнце. Солнце-то да. Но мороз! Мороз в минус десять! На улице все как вымерли. Да и правильно. Кому охота ноги-руки ломать - гололёд был дикий. Уже неделю ночью стояли диковинные морозы. Температуры били рекорды каждый день, наш местный канал, как начинал говорить в семь - ноль-ноль о погоде, так до ночи от этой темы далеко не уходил. Вчера стало пасмурно, утром минус пять, к вечеру всё потекло, с неба пошло что-то вроде дождя, а к утру - опять минус десять. Кошмар!

Даже физрук (он один был доволен, готовился заливать каток) удивился, что я пришёл.

- Никто не придёт, Тём. Холодно. Голодно, то есть -- гололёдно. - Босхан рассмеялся своей несмешной шутке, он тоже был какой-то праздничный, довольный, улыбался железными коронками. - Раз пришёл -- беги - и Босхан Канурович дал задание.

Помню, я ещё подумал: хорошо работать физруком, вести секцию по бегу. Скажешь только: беги столько-то, и все бегут, а тебе даже следить не надо. Это не «Тип-топ», где Светочка и Серый из сил выбиваются, чтобы достучаться до тупых. Нет, определённо работа у Босхана лёгкая. Но в школе ему тяжелее приходится. Такие придурки у нас в классе. Но он как рявкнет, придуркам пендали отвесит. И всё ок. Тихо в зале.

Я так радовался, когда подгребли Лёха и Влад. Лёхе наконец приобрели шипованные кроссовки. И мы втроём побежали. Физрук сказал, что в парке очень скользко, и чтобы мы побегали вокруг прудов. Там дорожки не такие скользкие - всё-таки обледенелый гравий, не обледенелый асфальт. Я бегал, как зомби, по дорожкам, не смотрел никуда, думал, вспоминал, анализировал, а потом увидел, как Лёха и Влад на пруду по льду ходят. Они просто шли. Чтобы по льду, да по настоящему, да по гладкому - я никогда не ходил, и они тоже. Лёха обернулся:

- Щеголь! Беги к нам!

И Влад крикнул.

- Иди к нам!

Я сложил руки рупором.

- Боюсь!

А они:

- Иди!

Ветер дул в мою сторону. Слава долетали. А до них мои -- не очень.

- Я же сказал: боюсь. Не пойду-у-у! - кричу.

А Лёха мне:

- Да ты лёгкий, - понял, что я боюсь.

А Влад кричит - он уже у другого берега, пруд-то небольшой:

- Да. Тут мелко, если чё, - тоже не слышит ничего из-за ветра.

В общем, пришлось спускаться на лёд и идти. Да мне и самому хотелось. Мороз стоит уже дня четыре. Лёд был твёрдый. Даже сидел один рыболов у проруби где-то в отдалении. Я, если честно, впервые увидел как рыболов сидит у лунки, раньше только в фильмах. Я шёл, всё смелее и смелее. Ничего необыкновенного я не чувствовал. Ну: лёд. Но у нас шипы. Иду по-тихому. К Лёхе, к Владу. А они уже пружинили на льду, им надоело просто ходить на пятках. Они пытались на шипах промять лёд у того берега. Но я не камикадзе, я ж до берега ещё не дошёл. Я подходил к ним всё ближе. Посмотрел на рыболова. Тот сверкнул на меня очками. И мне сразу стало нехорошо. Хотя солнце вполне могло отражаться в его очках. Он сидел справа, а не, как тот ходок летом, слева от пруда. Пока я топтался, Лёха и Влад уже шли мне на встречу. И тут лёд подо мной треснул. Я увидел прозрачную фигуру очень красивого человека, он в воздухе был, я почувствовал что погружаюсь, но не в воду; какая-то вспышка, и - удивительное чувство лёгкости, как на каруселях, когда быстро вертится барабан, а я на цепных качелях закручиваюсь, и снова раскручиваюсь... Закручиваюсь и снова раскручиваюсь... Какая-то невесомость.