Читаем По, Бодлер, Достоевский: Блеск и нищета национального гения полностью

Об этом стихотворении Бодлера Адамович вспоминает и в статье, посвященной Некрасову, и сравнивает его со стихотворением русского поэта «Утро» (1872 – 1873)[837]: «У него не было, да и не могло быть, конечно, ни бодлеровского “культурного возраста”, ни бодлеровского кругозора. Но то, что сделал Бодлер, попытался сделать и он: отверг поэзию-недотрогу, не захотел взлететь без всего, что в силу на себя человек нагрузить. Полет, может быть, не так высок, как было бы многим желательно. Но и цена ему не та, чем порханию иных литературных мотыльков… Кстати, у Некрасова есть стихи, настолько совпадающие в рисунке с одним из гениальнейших созданий Бодлера, что возникает вопрос, обусловлено ли общностью в отношении к жизни, общностью в тоне, прямое совпадение отдельных тем: имею в виду бодлеровский “Рассвет” и некрасовское “Утро” (“выстрел – кто-то покончил с собой”). Конечно, о сравнении с художественной точки зрения – не может быть и речи. Но то, что наш Николай Алексеевич, даже говоривший, по свидетельству Кони, все больше на “о”, все-таки додумался до того, на что натолкнулся и что открыл Бодлер, достаточно удивительно»[838].

Итак, можно обозначить две тенденции в восприятии фигуры Бодлера в русской эмиграции: первая связана с традиционным, укоренившимся еще в конце XIX – начале XX века представлением о Бодлере – декадентском поэте, поэте субверсивного, поэте-демоне, по определению его переводчика Эллиса[839]; вторая уходит от этого клишированного представления и предлагает новый взгляд на французского поэта и на символизм в целом. Это связано как с тем, что наиболее проницательные критики, такие как Адамович, могли быть в курсе современных французских трудов о Бодлере (например, книги Фюме), так и с тем, что, как отметил Николай Богомолов, «и в метрополии, и в диаспоре с начала 1930-х годов его поэзия все более и более становится историей, предметом изучения, а не непосредственного переживания»[840]. Взгляд на Бодлера становится, с одной стороны, более объективным[841], но, с другой, и живой интерес к его фигуре ослабевает: Бодлер теперь интересен не только и не столько сам по себе, сколько в качестве фигуры литературного сопоставления: к нему обращаются, когда нужно опровергнуть устоявшиеся представления о каком-то русском авторе; так возникают неожиданные параллели, например Бодлер и Некрасов[842], Бодлер и Достоевский (у Адамовича) и даже (как в рецензии Бицилли) – Бодлер и Пушкин.

Список литературы

Адамович Г.В. Некрасов // Современные записки. 1937. № 65.

Адамович Г.В. Памяти Бодлера // Числа. 1933. № 7 – 8.

Адамович Г.В. «Цветы Зла» Шарля Бодлера в переводе Адр. Ламбле // Последние новости. 1930. 27 февр. № 3263.

Бицилли П.М. Бодлер. «Цветы Зла» в переводе А. Ламбле // Числа. 1930. № 2 – 3.

Богомолов Н.А. Из истории русского бодлерианства. Три заметки // Богомолов Н.А. Вокруг «серебряного века». М., 2010.

Брюсов В.Я. Ответ на анкету «Отжил ли Некрасов?» // Новости дня. 1902. 27 дек. № 7023.

Вейдле В.В. Новонайденные стихи Бодлера // Возрождение. 1929. 18 апр. № 1416.

Вейдле В.В. Три предсмертья: Стендаль, Гейне, Бодлер // Новый журнал. 1952. № 28.

Гумилев Н. С. Поэзия Бодлера // Гумилев Н.С. Собрание переводов: В 2 т. М., 2008. Т. 1.

Иванов Г.В. Избранные письма разных лет.

Лекманов О.А. Мандельштам и Бодлер // Toronto Slavic Quarterly. № 23. http://www.utoronto.ca/tsq/23/Lekmanov.shtml.

Мандельштам О.Э. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1993. Т. 2.

Поплавский Б.Ю. Собрание сочинений: В 3 т. М., 2009. Т. 3.

Сазонов Н.И. (Карл Штахель). Новейшая поэзия во Франции, в Италии и в Англии // Отечественные записки. 1856. № 2. Февраль.

Сапожков С. Князь Александр Иванович Урусов – человек эпохи предмодернизма // Вопросы литературы. 2008. № 5. Сентябрь – октябрь.

Токарев Д.В. «Русская душа» и «esprit français»: обсуждение художественных и идеологических проблем на заседаниях Франко-русской студии в Париже (1929 – 1931) // К истории идей на Западе: «Русская идея». СПб., 2010. С. 457 – 478.

Фокин С.Л. Пассажи: Этюды о Бодлере. СПб., 2011.

Фокин С.Л. С. Фигуры Достоевского во французской литературе XX века. СПб., 2013.

Corbet Ch. Nekrasov: l’homme et le poète. Paris, 1948.

Livak L. La dimension littéraire du Studio franco-russe // Revue des études slaves. T. 75. 2004. Fascicule 3 – 4. P. 473 – 491.

Livak L. Introduction // Le Studio Franco-Russe / Textes réunis et présentés par L. Livak. Sous la rédaction de G. Tassis. Toronto: Toronto Slavic library. Vol. 1. 2005. P. 7 – 43.

Ourousof A. L’Architecture secrète des «Fleurs du Mal» // Le tombeau de Charles Baudelaire. Paris, 1896. P. 9 – 14.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научное приложение

По, Бодлер, Достоевский: Блеск и нищета национального гения
По, Бодлер, Достоевский: Блеск и нищета национального гения

В коллективной монографии представлены труды участников I Международной конференции по компаративным исследованиям национальных культур «Эдгар По, Шарль Бодлер, Федор Достоевский и проблема национального гения: аналогии, генеалогии, филиации идей» (май 2013 г., факультет свободных искусств и наук СПбГУ). В работах литературоведов из Великобритании, России, США и Франции рассматриваются разнообразные темы и мотивы, объединяющие трех великих писателей разных народов: гений христианства и демоны национализма, огромный город и убогие углы, фланер-мечтатель и подпольный злопыхатель, вещие птицы и бедные люди, психопатии и социопатии и др.

Александра Павловна Уракова , Александра Уракова , Коллектив авторов , Сергей Леонидович Фокин , Сергей Фокин

Литературоведение / Языкознание / Образование и наука

Похожие книги

Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное