По чунским порогам

Обрадованный, я погрозил кулаком порогу: «Что, взял, а? Взял?»

Неподалеку, на лугу, двое мужчин готовили колья и жерди — огораживать сено. Я подошел к ним:

— Здравствуйте!

— Здравствуй, молодец!

— Вам не надо помочь?

— Спасибо. Кончаем уже. Поздно пришел.

— Вижу: спешите вы очень, — сказал я, обдумывая, как бы мне повернуть разговор в нужном направлении и в то же время так, чтобы собеседники мои не догадались о той тревоге, какую в нас вселил порог.

— Спешим? А как же? На этом лугу косить кончили, вся бригада на тот берег переправилась, а нас, вот, огораживать зароды оставили. С зенцовским колхозом соревнуемся — каждый час на счету.

— В Зенцову мы заезжали, — заметил я. — В деревне нет никого, тоже все на покосе.

— Крепкий колхоз. Да только насчет сеноуборки-то мы с ними еще потягаемся. На прошлой неделе мы на семьсот центнеров шли впереди. Так-то. А ты далеко ли путь держишь?

— Да так, по реке плывем из города вдвоем с товарищем, — сказал я уклончиво. — Сто раз уже проплывали через всякие пороги, надумали посмотреть на этот. Как его называют?

— «Днепровским» зовут. Еще — «Билихтуйским».

— Сильный порог, — сказал я равнодушно.

— Да нет, не очень, «Крутой» будет посильнее.

— Как? «Крутой»? А разве здесь еще есть пороги?

— Хоть отбавляй! Вот километров через шесть будет «Верендинский», по-другому — «Широкий», а за ним — «Крутой».

— Вот как! Сразу два еще? Так вы говорите, «Широкий» не сильный порог?

— Не-ет! В такую воду по нему хоть боком катись. Держись только ближе к левому берегу — и никакая гайка, пройдешь и не заметишь.

— Значит, ближе к левому берегу?

— Ну да, к левому…

— А если нечаянно угадаешь ближе к правому? Очень опасно?

— Да ничего и к правому. К правому, пожалуй, даже еще и лучше.

— А чем лучше?

— Да ничем. Все равно. Плывите лучше левым.

— Значит, правым никак нельзя?

— Почему? Ежели левым не поплывете, так плывите правым. Правым спокойнее. У нас колхозники любым берегом плавают. А перевернуть везде может.

Поблагодарив за точные указания, я распрощался.

Через полчаса мы были уже ниже порога «Днепровского», а еще немного спустя миновали и поселок Широкий — деревушку в четыре двора. Плыли самой серединой реки и действительно порога не заметили…

— А что, — сказал я самодовольно, — правда ведь, начало неплохое? Два порога в один день и без всяких неприятностей. Честное слово, даже немного обидно…

— Это нам большая вода помогла, — поддержал Миша. — Оказывается, большая вода — не всегда помеха. «Днепровский» порог мы обошли с фланга, а «Широкий», — смотри, как удачно — взяли прямо в лоб.

— А вообще-то говоря, и всегда не так страшен черт, как его малюют. Вот хотя бы, к примеру, сегодняшние пороги…

Но тут до нас донесся уже знакомый нам гул, только, по крайней мере, вдвое сильнее. Физиономии наши вытянулись:

— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

ОТ «ШИРОКОГО» ДО «КРУТОГО» — ОДИН ШАГ

Вода опять прибывала. Сверху, из-за поворота, то дело выплывали бревна, выворотни, кусты. С огромной скоростью они приближались к изголовью порога, несколько мгновений плавно покачивались на первых валах, будто не решаясь окунуться в пучину, а потом скатывались вниз и кружились в бешеной пляске. Иногда они с трудом уходили под вал и надолго исчезали из вида и только где-нибудь ниже всплывали на поверхность, разбрасывая вокруг себя клочья пены. Порог шумел и гудел в камнях с такой силой, что мы, стоя рядом, должны были кричать друг другу.

— Ну, как? — толкнул меня Миша.

— А кто ж его знает, как! — развел я руками.

— Не проедешь…

— … и не пройдешь.

Камни верхнего залавка — поперечной гряды, перегородившей реку от одного берега до другого, — были скрыты глубоко под водой, оттого и волны здесь поднимались особенно высокие и крутые, завитые на гребне белыми барашками. Нижний залавок был мелководным. Камни, как зубья перевернутой бороны, торчали из реки, перемешивая ее в сплошную пенистую массу. В пороге не было «ворот» — спокойной полосы течения. Куда ни поплыви — обязательно ткнешься в камни. И хуже всего, что вода затопила кустарник. Даже подойти близко к реке стало нельзя. А левый берег — утес, метров пятьдесят вышиной.

— Так, как: «лучше к левому берегу»?

— «Да все равно: можно и к правому. К правому даже лучше».

— Ну, а что же все-таки делать?

Вариантов напрашивалось бесконечно много. Можно «сидеть у моря и ждать погоды», ждать, когда сбудет вода. Можно поплыть «ближе к левому берегу, а еще лучше — к правому». Можно перетащить и багаж и лодку волоком по сухому берегу. Можно…

Первый вариант возвращал нас вновь к урокам арифметики, к исчислению крейсерской и среднесуточной скорости; второй вариант мог оказаться вообще последним для нас вариантом; осуществить третий вариант мешали густые заросли и бурелом, на расчистку которых потребовалось бы очень много времени. Порог-то растянулся километра на полтора! Остальные варианты относились к области чистой фантастики.