По чунским порогам

— Нет, — я тут же понюхал землю. — А что?

— Чувствуешь, чем пахнет?

Я еще раз понюхал.

— Не разберу.

— По-моему, это пахнет медвежьим потом. Наверно, мы устроились на его логовище, а он теперь бродит около. Медведи, кажется, боятся огня? Давай подбросим еще в костер?

— Подбросим!..

Но сон после этого как рукой сняло.

На рассвете мы тронулись в путь и через полчаса подплыли к Укару.

В деревне все еще спали, только на берегу неутомимый рыбак развешивал сети.

— Дядя, а дядя, — для формы спросили мы, — это какая деревня?

— Это? Казачья Бодарановка, — не глядя на нас, ответил рыбак.

Мы разинули рты.

— Вот тебе на! Казачья Бодарановка! А следующая деревня какая?

— Шипицино.

— А сколько до нее?

— Двенадцать километров.

— А где Укар?

— Укар? — рыбак посмотрел на нас, как на пришельцев с луны. — Укар вы давно проплыли. Он ведь в стороне от реки стоит.

Мы яростно набросились на карты. Ни Тятькиной, ни Казачьей Бодарановки не было, зато Укар, аккуратненько, краем кружка упирался в правый берег реки…

Ага! Значит, наша экспедиция себя уже начинает оправдывать!

В борт-журнале отмечена первая ошибка в географической карте Сибири.

УРОК АРИФМЕТИКИ

— Итак, если плыть каждый день по четырнадцать часов, делая в час, с крейсерской скоростью, пятнадцать километров, то все наше путешествие будет длиться только пять дней. Для осторожности допустим, что расстояние до Енисейска не 1000, а 1300 километров. Шесть дней…

— Сегодня ровно неделя, как мы отплыли от Нижнеудинска, и сделано шестьдесят километров. Значит, наша не крейсерская, а средняя суточная скорость — девять километров. Тысяча триста, деленное на девять, равно ста сорока четырем с бесконечной четверкой в десятичной дроби. Сто сорок четыре — это четыре месяца и двадцать четыре дня. Это июль, август, сентябрь, октябрь и двадцать четыре дня ноября. Значит, по меньшей мере, месяц нам придется путешествовать по льду…

Так теперь высчитывали мы, сидя в чужом охотничьем балагане на острове, несколько ниже деревни Казачьей Бодарановки. Лил классический дождь. Так называемый обложной, двухсуточный.

— Конечно, — вновь и вновь возвращались мы к своим расчетам, — это простая случайность. За неделю у нас оказалось только два ходовых дня; сперва мешала большая вода в реке, теперь — большая вода на небе… Давай попробуем считать только на ходовые дни. Тогда получится так: тысяча триста, деленное на тридцать, даст в частном сорок три. Значит, в Енисейск мы приплывем 15 августа. Годится?

— Так-то оно так. Ну, а если дождей все же будет много, или опять прибудет вода?..

— Если, если… Волков бояться — в лес не ходить.

— Правильно! Медвежьего поту бояться — в лесу не ночевать!

И начинали решать вторую задачу. Более сложную, психологическую.

— От Тайшета до Костиной — пять дней пешего пути. Прошло тринадцать дней, как мы расстались. Значит, «пешеходы» нас ждут уже восемь дней. Отсюда до Костиной мы проплывем, пожалуй, еще два дня… Спрашивается, что они будут делать эти десять дней?

Ответы получались разные:

— Загорать и купаться.

— Злиться и обижаться.

Но тем не менее любой ответ обязывал нас плыть, и как можно быстрее.

— А если у них найдется столько глупости, что, наскучившись ожиданием, они пойдут нам навстречу? — задумчиво сказал Миша, вороша головешки в костре. — Не исключено тогда, что мы с ними разминемся.

— Если у нас двоих нашлось столько глупости, чтобы ночевать или на острове, или на правом берегу, зная, что идти они могут только по левому берегу, то я полагаю, что у четвертых глупости должно найтись ровно вдвое больше, и они непременно пошли нам навстречу, — в тон ему ответил я.

— Ну, что же, — решительно вставая, сказал Миша, — тогда поплывем.

— Когда? Сейчас?

— Конечно, сейчас.

— А дождь?

— Велика важность! Тепло. Разденемся догола, чтобы не промокнуть.

— Но ведь ночь!

— А для чего луна существует?

— А тучи?

— Гм, — сдался Миша, — действительно, ниже туч сегодня луну не подвесят. Придется ждать до утра. Но ты имей в виду, — строго сказал он мне, — ты хлюпик, ты боишься дождя.

— Да? Я боюсь? Хорошо, — гордо откинув голову, ответил я, — невзирая на дождь, я иду ловить рыбу. Один…

— Подумаешь! Пожалуйста…

Заряд пропал даром. Теперь хочешь не хочешь, а надо идти ловить рыбу. Я избрал способ, который обещал наиболее быстрое возвращение на табор: пробрести с троестенкой от изголовья острова до балагана. Это не так далеко — шагов пятьсот, — а течение очень сильное.