По чужим правилам

«Колдует, наверное. Ловушки готовит. Неужели думает, что Данила придет? Эх, жаль, у меня руки связаны, я бы ему сейчас такое устроила…»

Потом пришел китаец, так же как и она – на своих двоих. Его тоже связали.

Мия снова погрузилась в состояние, когда ничего не могла делать по своей воле. К тому же девушка чувствовала усиливающуюся боль в груди, но сейчас даже стонать не получалось. Ей оставалось только наблюдать, как все-таки пришел боярин, как началась их схватка, слышала разговор противников, однако воспринимала все происходящее словно в тумане. И все же после появления Данилы боль перестала нарастать, а когда прибежала Жучка, стало даже чуть легче. Взъерошенная собачка сразу попыталась пробиться к пленнице, но буквально в шаге от нее наткнулась на невидимую стену и грозно зарычала. Ее шерсть заискрилась сотнями искорок, те устремились к пленнице и через минуту прожгли дыру в прозрачном куполе, который после этого стал видимым. Протиснувшись в прореху, Жучка принялась грызть веревки. Только когда руки и ноги получили свободу, сознание Мии освободилось от тумана. Она услышала отчаянный крик Данилы:

– Бегите! Я его задержу!

В любое другое время напуганная девушка так бы и сделала, но сейчас она не собиралась оставлять в беде того, кто не в первый раз пришел на помощь. Мия спешно достала из кармана платья острый осколок зуба одного черного остроухого животного.

«Надеюсь, он не обманет и придет на вызов?» – Девушка царапнула кожу до крови.

– И ради кого ты старался, Данила? Эти глупцы даже убежать не удосужились, сейчас я… – Речь метаморфа резко оборвалась, словно ему заткнули рот.

– Ого! – Мягкий бархатный голос, казалось, обволакивал находившихся в комнате со всех сторон. – Какой чудесный аромат! Я лет триста таким не наслаждался, Мия. Знаешь, что так превосходно пахнет?

Девушка лишь слабо покачала головой. Она видела, как прекратилось движение багрово-черных огоньков, как застыли противники, видела прилегшую возле ее ног Жучку, расплывшегося в улыбке китайца… Со стороны казалось, что все несказанно рады появлению огромного черного кота.

– Так пахнет древняя магия, красивая ты наша. А ее вкус… – Баюн от удовольствия прикрыл глаза и замурчал. – Это нечто непередаваемое. Я даже не знаю, как благодарить за столь щедрое приглашение, удачливая ты моя.

Огненные шарики плавно направлялись в сторону кота и буквально растворялись, коснувшись его меха. При этом шерстка хищника становилась гуще, обретая роскошный вид.

– Я хотела… – попыталась попросить о помощи Мия, но приглашенный не дал ей такой возможности.

– Тише, тише, звонкоголосая ты наша. Не надо портить сей сказочный момент. Знаешь, обычно того, кто вызывает меня трижды, я забираю с собой, но тут такое изобилие, что буквально глаза разбегаются. Три волшебника, и все – как на подбор. Одного из них удерживает пепельный дух. – Баюн посмотрел на китайца. – Которого, в свою очередь, пытается остановить источник чистой магии. Ну, прямо три в одном – объедение, да и только.

Мия вдруг осознала, что, кажется, вызвала не совсем помощь, и еще непонятно, кого котяра сожрет. Воспрявшая было духом пленница как-то сразу сникла.

– Не печалься, мрачная ты наша. Сегодня я сделаю исключение из правил, и ты точно не пострадаешь. Как и твоя защитница. – Он кивнул в сторону собаки. – Касаемо же этих троих… Мр-р-р.

Баюн приблизился к Еремееву.

– Надо же! Сколько жизненной энергии – прямо через край. Давно это с тобой, мой жизнелюбивый друг?

– Второй день как, – ответил Данила, получив возможность раскрыть рот.

– И за какие заслуги вдруг такая оказия приключилась?

– Пообщался недавно с Нилием и Иоанном. – Еремеев понял, что не может ни соврать огромному коту, ни разговаривать без его разрешения.

– С этими святошами? Неужели до сих пор живы? – Усы кота удивленно вздернулись кверху.

– Не совсем, но я слышал, такие не умирают.

– Как интересно, удивительный ты наш. А это кто? – Баюн взглянул в глаза монстра, и тот быстро обрел человеческий вид. – Ну надо же, метаморф! Да еще после слияния с источником. И зачем это тебе, изменчивый ты мой?

– Чтобы выполнить свою работу, – ответил тот.

– Работа – это серьезно, – сощурил глаза котяра. – Ну прямо в тупик ставите, аппетитные вы мои. Хоть бери и всех разом кушай. Так бы и сделал, но даже для меня жадность и обжорство губительны – так ведь и лопнуть недолго.

Баюн задумался. Он обнюхал метаморфа, затем Данилу и подошел к Лингу.

– А давайте сделаем так, – вкрадчиво произнес кот. – Кто докажет, что ему есть для чего жить, того я и не трону. Условились, сговорчивые вы мои?

Возразить никто бы и не смог, поскольку для ответа требовалось разрешение обладателя бархатного голоса.

– Начнем с тебя, восточный ты наш. Для чего живешь?

– Я хочу негодяев наказать, они предали смерти мою семью.

– Так себе причина, но я ее принимаю, – промурлыкал котяра и подошел к боярину. – Тебе есть что сказать?

– Я слишком много должен, а долги свои привык отдавать, – произнес Еремеев.