По чужим правилам

Кристалл являлся тюрьмой для некогда уничтоженного друидом болота. Туда обезумевший волшебник поместил всю нечисть иссушенных на его землях топей. Камень вытягивал из живых существ их жизненные силы, а стоило произнести соответствующее заклятие, и зачарованный кристалл затягивал внутрь оказавшуюся поблизости нечисть. Когда кикиморы решили судить злыдню вместо сестры, она пошла на очень рискованный шаг – ведь артефакт вместе с другими мог затянуть внутрь и запустившую его старуху.

Шесть светло-зеленых лучей устремились к болотным бабкам, моментально поглотив всех, кроме ненавистной сестры – зеленый луч не смог ее даже коснуться.

– Да что с тобой не так, мокруха гнилая?! Когда же ты наконец сдохнешь?!

– Ты забыла, злыдня, что я младше? Уж наверняка опосля тебя.

– Но почему? – Она посмотрела на волшебный кристалл, и это стало ее фатальной ошибкой.

Луч, застывший возле смоленской кикиморы, нашел себе новую цель. Злыдня исчезла, а полупрозрачный камень упал в траву.

– А потому, сестрица, что у меня есть то, чего у тебя никогда не будет, – друзья, которые завсегда помогают. Столь ненавистный тебе Данила поведал о твоей страшной находке. Он же и средство от сей напасти добыл. – Старуха вытащила из кармана плод, похожий на лимон.

О нем кикимора вспомнила, когда Еремеев рассказал о полупрозрачном кристалле, реагирующем на живое. Плод когда-то рос на острове лихоманца. «Цитрус» был способен разрушить любую тюрьму для нечисти, поэтому не позволил пленить его обладательницу.

– И чего мне теперь с этим богатством делать? – Кикимора переводила взгляд с лимона на кристалл и обратно. – Оставить как есть? Захапать угодья всего ковена и объявить себя болотной царицей? М-да… А оно мне надо? В своих бы угодьях порядок навесть. Вон русалки от рук отбились, болотники обленились, сладу с ними нет, опять же – острову источника пригляд надобен. Да и скучновато будет без старых коряг – хоть изредка, да видимся.

Кикимора коснулась плодом кристалла, и раздался громкий звон бьющегося стекла.

Затем прямо на холме возник смерч из серого тумана. Воронка сначала взметнулась на сотню метров вверх, а затем вращение замедлилось, оседая на землю и расширяясь. Туман заполнил обширное пространство вокруг возвышенности, а когда он развеялся, холм окружало болото.

Шесть освобожденных кикимор сидели на траве и мотали головами, словно пытаясь что-то вытрясти из ушей…

– С вызволением, подруги, – произнесла смоленская. – Хотела попытать, обвинения с меня сняты?

– Не токмо сняты, весь ковен просит прощения за непотребства и благодарит за вызволение, – ответила самая древняя из кикимор, которая быстрее других пришла в себя.

– Мы же подруги – надобно помогать друг дружке.

– Твоя правда.

– Раз ко мне притязаний нет, пойду я?

– Хорошо.

– Кхе-кхе, и мне пора, – поднялась с травы злыдня.

– А тебя никто с этого островка не отпускал! – рявкнула на провинившуюся старшая. – Судилище не закончено.

– А чего ее, кхе-кхе, отпускаешь?

– Чтобы она по доброте душевной не надумала просить смягчить наказание. Вы же сестры, – ехидно ответила та.

Глава 22 Я же не ясновидящий

Мург добрался до Смоленска без происшествий. По совету Данилы гном разместил тайный груз в подвале кабака «Жирный налим». Хозяин заведения, ознакомившись с запиской крашенского боярина, принял самое живое участие в его делах: организовал бесплатный ужин, разместил на ночлег, подобрал новую одежду, даже был готов выделить охрану.

От охраны чужак отказался. Он уже понял, что для безопасности более важно оставаться незаметным, а не окружать себя самыми умелыми бойцами.

Гном собирался переждать ночь, а утром как можно раньше появиться в здании банка. И на то имелось несколько причин. Во-первых, Мург не хотел встречаться с начальником. Тагур обычно приходил на работу ближе к полудню, поэтому утренние часы были самыми подходящими. Во-вторых, на рассвете производилась смена охранников, бдительность которых в это время оставляла желать лучшего. А в-третьих, Горум, как правило, появлялся в своем кабинете еще до восхода солнца.

В качестве дополнительной меры предосторожности для проникновения в здание банка Мург выбрал потайной ход, которым почти не пользовались. Он слабо охранялся, зато являлся кратчайшим путем к кабинету Горума. Ход начинался в соседнем здании, затем вел через подвал и подземный тоннель.

– Ну наконец-то! – Знакомый голос в мрачной тишине подземелья заставил вздрогнуть. Из-за угла вышел ухмыляющийся Тагур.

Мург остановился, не дойдя до конца тоннеля всего десяток шагов. Он оглянулся назад и увидел, как за спиной появилась стена из желтого тумана. Путь к отступлению был отрезан.

– Второй день тебя поджидаю, Мург, извелся ночи тут коротать. Мог бы немного и поторопиться.

В тусклом освещении тоннеля босс выглядел зловеще, по крайней мере, так показалось раннему визитеру.

– Прошу прощения, не ведал, что ты меня ждешь, – стараясь, чтобы голос не дрожал, ответил Мург.