По дороге на север

На стук им и в правду отворила ведьма. Все жилище было уставлено разными горшками, с низкого потолка свисали засушенные растения. Но зато ярко горел огонь, и можно было скинуть мокрый плащ.

Что надо, или просто дождя испугались? — спросила ведьма, впустив их.

И то, и другое, — ответил Джереми.

Ко мне только за снадобьями ходят, или уж когда погода разыграется не на шутку, — усмехнулась женщина, — Так вам какого зелья?

Нам бы обсушиться и сварить съедобное зелье вот из этого, — ответил Джереми, доставая из сумки заячью тушку.

Вот оно как, — ведьма рассмеялась, — А наш лорд знает, куда пропадают зайцы из его угодий?

Думаю, этот заяц уже ничего не сможет поведать вашему лорду, — ответил Джереми, и они с ведьмой обменялись понимающими взглядами.

Когда они обсохли и поели похлебки с зайчатиной, Джереми спросил у ведьмы, нет ли у нее пары башмаков.

Таким как ты да я башмаки ни к чему, — ответила та, — Дойдете в Торнби — там купите.

Джереми вышел, посмотреть, просохла ли дорога, а Рейчел подошла к ведьме.

У тебя должны быть зелья. Такие, от которых, люди умирают.

У меня есть всякие зелья, — ответила ведьма, внимательно глядя на нее.

Продай мне свой яд.

В твои годы обычно просят приворотные, а не смертельные зелья. Да и чем ты мне отплатишь?

Вот, держи, — Рейчел протянула ей золотую материнскую подвеску, единственную вещь, которая была на ней в ту ночь и которую она взяла с собой, не оставила в свертке у Марион.

Ведьма взяла подвеску, внимательно ее посмотрела на свет, потом сунула за пазуху и, порывшись среди своих снадобий, протянула Рейчел маленькую глиняную склянку.

Помни, если решишь это сделать — пути назад уже не будет.

Проснувшись на рассвете и увидев над собой еловые лапы, свисавшие с низкой потолочной перекладины, Рейчел сначала не смогла понять, где она. Лишь оглядевшись по сторонам и заметив справа от себя разметавшегося со сне мужчину и уловив храп хозяйки хижины с другой стороны, девушка вспомнила, как оказалась в лесу.

Они продолжили путь рано утром, разделив нехитрую трапезу в ведьмином жилище. Дождь кончился еще вечером, но земля еще была сырой и легко липла к ногам. Отдохнув, Рейчел лучше приноровилась к ходьбе босиком. Она с удовольствием слушала ликующую песню пробуждающегося леса, волшебный гимн восходящему солнцу, что вместе исполняли птицы, трава и листья.

Боль в босой ступне заставила ее спустится на землю. Древесная щепка глубоко вонзилась ей в ногу. Стоя на одной ноге, Рейчел попыталась вытащить занозу. Резкий рывок извлек из нее стон и часть щепки.

Ну вот, — мрачно констатировал Джереми из-за ее плеча.

Он помог ей доковылять до упавшей сосны и, усадив ее, принялся осматривать ногу. Осторожно стер ладонью приставшую к ступне землю, потом вытянул оставшуюся часть щепки. Пальцами он надавил на кожу вокруг раны, так, что Рейчел стало больно, и она дернулась.

Тише, надо, чтобы кровь стекла, тогда заразы не будет.

Он приподнял ее ногу и осторожно, губами принялся тянуть кровь. Рейчел крепко ухватилась за дерево, потрясенная до глубины души ощущениями, которые вызвали в ней его прикосновения. Волны тепла и удовольствия поднимались по ее телу от того места, которого он касался губами. Они сладко замирали где-то у сердца, заставляя его биться чаще.

Опустив ее ногу, Джереми поднялся и принялся что-то искать в траве. Найдя нужное растение, он сорвал его, разжевал листья, и образовавшейся кашицей смазал пораненное место. Оторвав край плаща, он быстро и ловко перевязал Рейчел ногу. Она сидела молча, все еще ощущая, как передается тепло из его рук в ее тело.

Сможешь идти? — спросил он, помогая ей подняться. Рейчел сделала шаг и кивнула. Прихрамывая, она продолжила путь, оглушенная и растерянная, страшась встретиться с ним взглядом.

Торнби показался из-за поворота на закате дня. Джереми остановился, прищурившись, поглядел на городские стены, потом обернулся к Рейчел.

— Я схожу один. Разузнаю, что и как, раздобуду тебе башмаки и вернусь. Жди меня в глубине леса и старайся не попадаться путникам на глаза.

Рейчел осталась в одиночестве. Она сгребла листья и, закутавшись в плащ, села, обхватив руками колени. Она ждала, а мысли ее и чувства все время возвращались в сегодняшнее утро, вызывая то улыбку счастливого потрясения, то краску смущения на ее лице. За весь прошедший день они не сказали друг другу и десяти слов. Она избегала встречаться с ним взглядом, но с неутолимым любопытством рассматривала его лицо, стоило ему повернуть голову в сторону.

Она отдавала себе отчет в том, что он — бродяга, о котором она знает лишь то, что он охотится в чужих лесах, водит дружбу с ведьмами и покинутыми женами. Ей вдруг пришло в голову, что она целиком зависит от него. Если он ее сейчас выдаст, или даже просто не вернется, скорее всего, ей не удастся добраться до Иля.