По дороге на север

Я не могу, — просто ответила девушка.

Можешь. Ты жива, завтра мы будем уже в Иле, и твой дядя встретит тебя.

Мне страшно.

Начинать жизнь заново на новом месте всегда страшновато. Но этому страху нельзя поддаваться. Поверь, я знаю, что говорю.

Тебе легко говорить. Ты никогда ни к кому не был привязан. Ты — мужчина и можешь сам себя защитить, — сказала девушка.

А ты благородная дама, и очень красивая. Тебе нечего бояться. Многие рыцари с радостью примут смерть, защищая тебя.

Ты сам сказал, что я похожа на сарацинку. И все вокруг принимают меня за еврейку. Так много ли найдется рыцарей, готовых сломать копье за мою честь? — горько улыбнулась девушка.

Рейчел, ты сама не понимаешь, что говоришь. Ты прекрасна, — он нежно дотронулся до ее щеки, — Когда я смотрю на тебя, как сейчас, я жалею, что я простой бродяга. Если бы я был рыцарем, то сражался бы за тебя и никому не отдал.

Он говорил, пристально глядя на Рейчел, и свет, который она видела в его глазах, не позволял ей усомниться в том, что он говорит правду. Девушка замерла, боясь пошевелиться и вздохнуть.

— Я никогда не видел таких глаз. Таких темных, таких красивых, — его пальцы коснулись бархатных дрогнувших ресниц. — Как только заглянул в них, сразу понял, всю жизнь буду помнить, — он мягко улыбнулся, отстраняясь от нее. Рейчел потянулась за его рукой, словно водяная лилия за отливной волной. Она взяла его ладонь в свои ладони, и приблизив к своему лицу, нежно потерлась о нее щекой.

Его взгляд вселял в нее ощущение счастья, не похожее ни на что из испытанного ею прежде. Это ощущение переполняло ее сердце, и, давая ему выход, она поцеловала теплую, сильную руку, ласково касавшуюся ее лица.

Он встал перед ней на колени, совсем близко, и девушка смело взглянула ему в глаза. Тут за его спиной что-то зашипело, и они оба вспомнили о птице, жарившейся на костре.

Они ели молча, но их глаза изредка встречались, и тогда между ними продолжался разговор, в котором слова были излишни. Покончив с трапезой, они долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Он раскрыл объятия и принял ее в кольцо своих рук. Они сидели, обнявшись, глядя на догорающие угли костра, пока он не потух окончательно. Рейчел думала о том, как сильно тянет ее к нему, как приятны ей его прикосновения, запах и вкус его кожи. Она тихо заснула, чувствуя, что кольцо его рук возвращает ей тепло и защищенность.

На рассвете они снова двинулись в путь. Иль показался уже к полудню. Двумя часами позже они подходили к воротам. На просьбу Рейчел увидеться с настоятелем, страж насмешливо окинул ее взглядом с головы до ног. Но Рейчел твердым голосом повторила, что ей нужно увидеться с отцом Уилфридом и что у нее важные вести от сэра Статтона, его брата. Страж отослал послушника к настоятелю, и в ожидании ответа Рейчел стояла и слушала, как гулко бьется ее сердце. Девушка понимала, что сейчас, вот-вот закончится что-то очень важное в ее жизни, что-то нежданное и непрошеное, и, тем не менее, бесконечно дорогое, как счастливый сон, который нечаянно сбылся. Ей хотелось обернуться к Джереми, стоявшему за ее спиной, но внутренний голос подсказывал ей, что сказанное им вчера — правда, он всего лишь бродяга, и безумием было бы …

Послушник вернулся в сопровождении монаха, и ворота распахнулись. Рейчел повернулась к Джереми. Она хотела найти какие-нибудь слова, но не могла. Вместо нее сказал он: «Я тут побуду в деревеньке внизу, на всякий случай». Она кивнула, чувствуя мгновенное облегчение, и сделав глубокий вдох, шагнула в темную арку ворот.

Дядя Уилфрид показался Рейчел немного более худым и суровым, нежели ее отец. Глядя на узкое худое лицо дяди, перебирающего четки, Рейчел поведала ему о том, что случилось в Статтоне шесть дней назад. Ее родители, младшие братья и сестры, многие другие обитатели замка были убиты. И виновны в этом ее сводный брат Вильгельм, а также его родственники и ближайшие соседи — сэры Литтоны. Иконописное лицо дяди Уилфрида не выразило никаких эмоций на протяжении ее рассказа. Когда девушка закончила, отец Уилфрид сказал:

— Я уже получил известие о случившемся от Вильгельма. Он утверждает, что твои родители и вся ваша семья погрязла в страшной ереси. Разумеется, он виновен в том, что не прибег в этом случае к помощи церкви. А что касается тебя… ответь мне, к какой вере ты принадлежишь?

Я христианка.

Говоря так, ты имеешь в виду веру своей матери?

Моя мать приняла веру моего отца при вступлении в брак и воспитывала нас в этой вере.

Нам придется проверить истинность твоей веры.

Рейчел склонила голову в знак готовности пройти испытания.

И я буду вынужден послать за Вильгельмом. Он теперь старший в роду, и без него я не могу решить твою судьбу. Это мужской монастырь, и долго находиться здесь ты не можешь.

Аббат несколько раз хлопнул в ладони, вызывая служку.

И последний вопрос. Удалось ли тебе сохранить свою девственность?