По дороге вдоль небес

Однажды, в средней башне, где служил Тони, случилось необъяснимое – облака, обычно пасущееся у нижних замков, поднялись выше подножия Дворцов Верховных Смотрителей. Всё было затянуто рваной пеленой сиреневого пуха.

Лужи неба были мелки и темны. А без лика звезды совершить ритуальный вдох нельзя.

Тогда Энтони подозвал к себе ближайшего волка. Волк способен видеть самые недосягаемые горизонты. И вот в одном из просветов на дальней границе небосклона промелькнула звезда. Тони, глядя волку в глаза, сумел выловить из них мерцание далекого светила, и завершить ритуал вдоха Вечности, и Новый Мир обрел своё Время, где-то затикали часики, отбивая первые секунды своего бытия.

Но радость Энтони от содеянного была утоплена невниманием Магов. Ведь не славы желал Тони в тот момент, он ждал, что его заметят, что разделят с ним счастье маленькой спасительной победы, красоту решения, мгновенность реакции, изобретательность – все то, чем он владел в совершенстве, но боялся сам себе, признаться.

Не было и не могло быть сопереживания – Звездочету нельзя отвлекаться, главное не то, что произошло, а то, что может произойти…. Вечно в вечность. Зато и Финал пройдет незамеченным, в ожидании будущего Финала.

«Никто из Вас не знает, что такое БЕЗВРЕМЕННОЕ желание вернуться Домой. В дом, там, где семья. Там, ты можешь быть каждую секунду героем, не для славы, а для того, чтобы кто-то уставший попил не спеша кофе, а ты в этот момент геройски сделал уроки.

«Ну, что, все получилось?»

«Нет, вот этот пример не сходится»

«Тут же все просто, ты здесь сделал двойное деление»

Вот оно геройство – изо всех сил попытаться сделать, признаться в несовершенстве и принять тихую благодать простых наставлений, что приведут к Победе.

Как хочется, что бы твоя победа стала чьей-то гордостью!

Но луковица времени ссыхалась, и это помогало не расплакаться. А ещё помогали звезды – они предлагали мир, где нет ничего. А когда у тебя нет ничего – такой мир кажется идеальным.

Но разве можно забыть Брата, Отца, Мать? Нет, звезды, вы прекрасны, но вы никогда не пробовали то ризотто, что готовит мой отец. И, клянусь, вы никогда не ели после этого наполеон с заварным кремом и клюквой, что готовит моя мама. И Вы никогда не смеялись так, как я, глядя на своего младшего брата, у которого даже уши были испачканы кремом от этого десерта. Да вы вообще никогда не смеялись – вот вам и вся разница между нами. 1:0 в мою пользу».

Майки сразу определил себе место в Ордене, выбрал грифона и выбрал наставника. Хранители были более веселый народ, чем Звездочеты или Мастера. В их задачу входило наполнение Нового Мира вопросами и ответами.

Первые не давали стоять на месте, вторые затормаживали движение – весы, ограничители скорости и при этом же акселераторы.

Людскому взгляду это представлялось, как Мыльные пузыри с искоркой внутри. Радужный или наоборот, серо-черный пузырь был вопросом, а искорка – была ответом, но зачастую Хранители шутили и засовывали в шары просто блёстки – кто-нибудь дойдет до Вопроса – обнимет его, разомкнет его, а там фантик на свету мерцает.

А Хранители давай смеяться и приговаривать – «кто ищет, тот всегда найдет». Не со зла, просто работа у них такая, если серьезно относится к Вопросам и Ответам, то никаких сил не хватит, а впереди ещё Безвременная Смена.

Вот поэтому так и развлекались там. Город Хранителей представлял собой весьма нелепое зрелища – суровые грифоны парят между радужных мыльных пузырей под хохот и улюлюканье.

Майки любил улетать с набором бракованных пузырей куда-нибудь в плоскодонные ущелья и, протыкая шары Волей, как иглой, угадывать содержимое.

Но как только наступал «длинный сон», а он не мог от него отказаться, закрывая глаза, он всё равно шептал «я люблю вас как триллион вселенных, пусть вам хорошие сны приснятся, спите спокойно, спите мои Папа, Мама и Тони, спокойной вам ночи».

Где пропадала Хелга, не знал никто, кроме Такеши. Но он не рассказывал об этом и обрывал любые попытки Нико выяснить это.

«Она жива, она здорова. Она помнит о вас, она любит вас, она точно такая, как и в ту ночь, когда ты целовал её под светом Луны, под шелест моря и овации цикад. Но сейчас она занята более важным делом, чем вы все, вместе взятые. Пусть это тебя не обижает, но это так. Ей уже под силу превратить горы в прах. Но когда вы вновь будете вместе, вам не придется этого делать, вы их просто будете перешагивать».

КАК РОЖДАЕТСЯ ТЬМА

Нико почему-то вспомнился снег. Городской снег – летучий, пушистый, как будто укрупнённый, манящий. Иногда было ощущение, что словно снег замер в воздухе, а весь мир двигается сквозь снежное облако, как чудаковатый паровоз сквозь облако своего же дыма. Нико сидел на камне и пересыпал красноватый песок из кулака в ладонь и обратно. Такеши появился, как обычно, внезапно и ожидаемо.