По дороге во сне

Папа. Именно так его назвала маленькая девочка, смотрящая на него таким же взглядом, что и её родная мать. Бархатным голосом она произнесла имя, заглавия социального статуса способного перечеркнуть все струящиеся догадки. Какая разница существовал ли тот Кейдан, если настоящая жизнь протекает здесь и сейчас. Он в кругу любящей семьи, он отец и муж, задачи которого оберегать свою семью, а не размышлять о другой жизни. Зачем ему тот образ, ведь здесь намного лучше, здесь тепло и уютно, здесь он значимый человек, а там брошенная пустышка, пытающаяся создать спасения для человечества. Та модель существования никогда не сравнится с этой жизнью, и именно поэтому он никак не мог оставить вероятность, зародившую идеи о том, что мир вокруг иллюзия. Из-за нежелания отпускать царящую идиллию, Кейдан продолжал думать о нежелательном исходе, словно был опьянен тем недопустимым сюжетом.

Размышления о том, что где–то там, среди оставшихся дверей, возможно находится желанный тайник с информацией, превращали его мир в жалкую пустышку, созданную исключительно из-за того, что образ Кейдана ученного отвергал, но в то же время скрытно желал, обычную жизнь. Его мир мог быть неправильно выбранной дверью, приведшей сюда Кейдана ученного, окрасившего всё вокруг в цвета истинного желания, воплотившегося в реальность, превратив тем самым сюжет мира в семейную идиллию. Тот Кейдан, тайно от самого себя, желал обычную жизнь, желал воспитывать детей, желал любящую жену, поедающею глазами полными всепоглощающего обожания, желал слушать радостные слова, возгласы семьи, повествующие о их безграничной любви. Это желания было им задушено в зародыше, оно исчезло до момента своей реализации, затаилось и вырвалось в окружающий мир, создавая ту желанную модель, являющуюся ориентиром для каждого живого человека. Этот мир вокруг — исполненное желания. Его дети, его жена, все счастливые мысли и моменты, лишь поддельные кусочки полноценной лжи, где не существуют Кейдана, смиренно живущего в мире семейной идиллии. Существует лишь Кейдан ученный, выбравший не ту дверь.

Такие мысли бороздили голову Кейдана, сидевшего уже не на кухне, в окружении семьи, а в кресле гостиной, в полном одиночестве. Он бесконечно размышлял, отвергая и подогревая свои же теории. Его мыслительный процесс тянулся несколько часов, из-за чего день растаял в раздумьях и наступил вечер.

Под конец освобождения от терзающих мыслей, он уже не воспринимал себя как Кейдана живущего в этом мире, он полностью перенял образ Кейдана ученого и стал по-другому смотреть на происходящие вокруг.

Лучшим решением для истинного Кейдана, было оставить этот мир, проснуться, начать всё заново и снова попытаться проникнуть в тот храм, где несколько дверей охраняют истинные желания, открыть там уже другой проем, скрывающий то, зачем он пришел. Это было бы в духе джентльмена науки, но стойкое желания, возникшее при осознании происходящего, настаивало на том, что нужно изучить всё существующие сейчас. Это, по мнению Кейдана, говорил истинный он, ученый, готовый изымать любую информацию из доступных возможностей. На самом же деле в нем говорил обычный человек, обычные эмоции и желания. Увиденная реальность давала уникальный шанс опробовать на себе все прелести обычной жизни, хоть и завернутой в обертку несуществующей реальности.

Кейдан решил, под знаменем ученого, прикрывая себя настоящего с чувствами и эмоциями, окунуться в недоступную ему жизнь, такую притягательную и завораживающую.

Время во сне протекает быстро. Зачастую человек не успевает увидеть всё что ему приготовил выдуманный мир, созданный в голове. Все успевают только шагнуть на порог, как вдруг меняется сюжет и обстановка, ввергая сознания в другое видение. Кейдан забыл о свойстве сна известном как скоротечность. Его два последних сновидения имели намного больше времени в распоряжении чем классические обрывки снов, появляющиеся каждую ночь. Ему выпал особый шанс сполна изведать просторы собственного сновидения, узнать его тайны, найти уникальную информацию, создать базу и заполнить её приобретенным опытом, перенося его на страницы, подробнее повествуя о таком мало изведанном явление как сновидения.

Без сомнения подобным мыслям в голове Кейдана отводилось особое место на пьедестале поставленных задач. Но оказавшись в своем собственном желание, — пусть даже тайно существующим — он позволил окутать себя мыслям терзающим, мыслям, прикрывающимся праведным исследованием, с истинным мотивом, звучащим как: «Взглянуть на обычную жизнь» или «Почувствовать на себе что было упущено и никогда более не воплотится в жизнь».