По дороге во сне

Надежда вновь исчезла, растворяясь в беспросветном мраке всепожирающего страха. Конечности Кейдана продолжали оставаться неподвижными, когда земля, усердно посылаемая людьми сверху, уже укрыла всё тело. Тяжесть сырой почвы давила на грудь, не давая полноценно дышать, из-за чего приступы паники прокатились по всему телу. Он осознал, что выбраться из сложившийся ситуации не получиться. Тело безмолвно оставалось непослушным, лишая возможности спастись из-под груды стремящийся земли, что уже стала подбираться к лицу.

Вдыхаемый воздух смешался с мелкой землей, пожирающей оставшееся пространство. Тело уже исчезло под натиском работы людей, собравшихся для того, чтобы избавиться от своего создателя. Их жадные руки хватали как можно больше земли, дабы ускорить процесс погребения. Они закидывали гроб с неистовством, присущим только войнам, встретившим своего заклятого врага. Их ярость, сопровождалась наслаждением, получаемым от приближающегося момента полного исчезновения человека, что стал целью свирепствующий ненависти.

Земля заполнила всё вокруг. Дышать стало почти невозможно, исчез свет и любые зрительные контакты. Почва проникла в каждый уголок, скрывая под своей толщей Кейдана. Она полностью заполнила гроб, но людей сверху это не остановило. Их хищные натуры продолжали зловещий ритуал, пытаясь как можно глубже спрятать объект, что стал причиной всех эмоций, вальсирующих в их сознаниях. Они кидали землю, в то время как сознания Кейдана, стало невольно затухать из-за отсутствия кислорода. Все мысли растворились, осталось лишь осознания, что всему пришел конец. Жизнь уходит, оставляя после лишь хладный труп, истинное место которому, в далеких краях, откуда родом Кейдан.

Нехватка кислорода стала смертельным приговором. В глазах, заслоняемых землей, стала проявляться пугающая тьма, черная, всепоглощающая, неотступная не перед чем, являющиеся предвестником конца. Она амбассадор смерти. Она кричащий лозунг и неотъемлемый атрибут во взгляде каждого умирающего. Она сигнал, посылаемый в голову для распространения блаженного спокойствия, позволяющего сознанию отбыть в мир иной. Тьма — это конец.

Последние мгновения Кейдана растопили в его голове тьму и на несколько секунд, прежде чем сознания угасло полностью, ему предстала картина, где он, вернувшись домой обнаружил красивейшую женщину, сидящую в компании двух детей, завидевших его, и с громкими криками и радостными лицами, бросившихся к нему на руки, сжимая счастливого человека в объятиях любви.

Глава — 8

Вновь непроглядная тьма. Вновь непонятные ощущения, исходящие от собственного тела. Вновь каждое мгновения сопровождается тугими мыслями о собственном состояние и невозможности его улучшить. Вновь свет и необузданная местность, неизвестная, пугающая не своим наполнением, а своим появлением заместо обычных стен особняка, так жалобно существующих где-то далеко, куда сознания стремится, но никак не может попасть.

Этот маленький поток ощущений стал главным атрибутом пробуждения от новых эпизодов сновидения, неустанно углубляющихся всё дальше и дальше, в недра сознания. Поток ощущений, будто брошенный сосуд, всё еще вмещал остаточные воспоминания о недавнем мгновение пожирающего страха. Он помнил, как появилось темное пространство, предшествующие любому живому существу, оказавшемуся на пороге смерти. Эта тьма — конец существования для разумных созданий, не боящихся принять правила мира, в котором они живут. Для них это конец и нечего более. Для других, верующих в иные измерения, куда уносятся сознания и души, эта тьма лишь мимолетное мгновения, за которым лежат прекрасные миры, готовые впустить каждого кто посетит эту местность. Кейдан же не был сторонником подобной теории. Он был ученным, а для этой прослойки населения невозможно верить в подобные условности, существующие исключительно в виде желаний боящихся людей. Кейдан знал, что тьма — это конец. Он осознал это, и когда вновь очнулся в неизвестной местности, его поразили остаточные ощущения, вызванные этой наступающей тьмой.

Страх проник в каждый уголок запутавшегося сознания. Еще секунду назад, неспособные полностью выполнять свои поставленные задачи, легкие, как будто пытаясь восстановить утраченные циклы, качали воздух и насыщали каждую клетку организма. Им в такт, качая кровь, стучало сердце, разносящие громкие стуки, ощущаемые всем телом, лежащим на холодном, белом пространстве. Гоняемая кровь наполняла замершие мышцы, наэлектризовывая каждое отдельное волокно, что позволяло вернуть контроль над конечностями.