По дуге большого круга

Капитан мельком взглянул на нее, едва заметно улыбнулся.

— Если ночью придут к вам кошмары, не обессудьте, — сказал он.

…Это случилось летом, когда траулер «Грумант» с полным грузом пересек Северную Атлантику, возвращаясь домой с промысла. В полосу тумана «Грумант» вошел вначале пятого часа утра, когда Степан Минаев только что заступил на вахту. Он получил уже диплом капитана дальнего плаванья, но в этом рейсе был еще старпомом.

Согласно инструкции и хорошей морской практике Минаев поставил локатор на подготовку, едва заметив, что «Грумант» приближается к туманной полосе, и через три-четыре минуты стал гонять антенну, пытаясь убедиться в отсутствии идущих в тумане встречных судов.

Судов не было. Уже в тумане Минаев сбавил обороты и включил автомат, подающий туманные сигналы через определенные промежутки времени, — словом, действовал в строгом соответствии с положениями международных «Правил предупреждения столкновений судов в море», хотя — чего греха таить — многие судоводители, имея на борту локатор и видя на экране пустое море, бегут через открытый океан, не сбавляя хода…

Сигналы разбудили капитана. Позевывая, в тапочках на босу ногу, в расстегнутой рубахе и измятых штанах из репса, он пришел на мостик, пожелал вахте доброго утра и спросил старпома, прилипшего к окну рубки:

— Что, Анатольевич, туманишко натянуло?

Минаев поздоровался с капитаном, но отвечать по поводу тумана не стал, он считал дурным тоном излишний треп в рубке.

— И ход сбавил, — не то констатируя, не то осуждая старшего помощника за осторожность, промолвил капитан. — Задержит он нас, туман чертов…

Минаев опять не откликнулся, потому как было ясно, что любое уменьшение хода задерживает корабль. Он знал, что капитан хочет успеть ко дню рождения дочери, ее портрет всегда стоял у него на столе, и сочувствовал капитану, имевшему в запасе лишь одни сутки. А что такое сутки при океанском переходе? Ударил ветер по зубам или, вот как сейчас, сбавили ход в тумане — тут и на неделю запоздаешь…

До восьми часов шел «Грумант» при уменьшенном числе оборотов. Расстроенный капитан, пятью годами был он постарше Минаева, ушел досыпать в каюту, а в восемь, когда появился снова, чтоб присутствовать при сдаче вахт, ведь заступал третий штурман, подопечный капитану, на экране локатора появилась отметка: неизвестное судно слева и впереди по курсу.

Согласно «Правил предупреждения столкновений» неизвестное судно должно было уступить «Груманту» дорогу, потому как наблюдало его в локатор на своем правом борту. Траулеру «Грумант» надлежало следовать прежним курсом. Минаев писал судовой журнал в штурманской рубке и слышал, как на мостике капитан с третьим штурманом прикидывали пеленги на незнакомца. Вскоре капитан сказал, что пеленги не меняются. Значит, пути кораблей пересекутся в одной точке…

— Сбросьте ход до малого, — распорядился капитан. — Пусть проскочит впереди нас…

Скорость уменьшили. Но, очевидно, так же поступили на встречном судне: пеленги по-прежнему не менялись.

— А зря мы сбросили ход, — сказал Минаев, выходя из штурманской рубки в рулевую, — ведь он видит нас справа, пусть и принимает меры, освобождает нам дорогу.

— А может, не видит, может, у него локатора нет, — возразил капитан. — Главное — мы сами приняли меры, ход уменьшили…

Минаев не стал спорить, как-никак, а сам капитан вышел на мостик, да и вахта его, старпома, кончилась. Он пожелал третьему штурману доброй вахты, как предписывала традиция, и спустился в кают-компанию позавтракать, вспомнив: буфетчица всегда ворчит, разогревая еду для постоянно опаздывающего с утренней вахты старпома.

Он допивал кофе, когда услыхал рядом рев чужой сирены, и едва отставил чашку, как «Грумант» содрогнулся от жестокого удара в левый борт. Минаев, чудом удержавшийся в кресле, увидел вдруг, как потемнело в крайних, слева, иллюминаторах. Удар пришелся немного впереди носовой надстройки, и форштевень чужака, пробив борт, на три-четыре метра вошел в тело «Груманта».

Второй удар последовал почти одновременно с первым. В иллюминаторы полыхнуло пламенем, дико закричала буфетчица, а Минаев бежал уже по трапу на мостик.

Как выяснилось при расследовании катастрофы, капитан танкера «Кэптин Джонс» видел неизвестное судно на своем правом борту, но решил, что избегнет столкновения, если возьмет резко вправо, пропустит его, а затем последует прежним курсом. Он и осуществил этот маневр, вернее, первую часть его: резко взял вправо, но радиус циркуляции оказался больше фактического расстояния между двумя судами, и «Кэптин Джонс» ударил траулер в район морозильного трюма.

Столкновение двух судов было только прологом. Трагедия началась, когда от удара взорвался носовой танк «Кэптина Джонса» с авиационным бензином. Это и был тот второй удар, когда закричала буфетчица.

Взрыв всюду разбросал огонь, ударил по мостику «Груманта», третий штурман, стоявший на левом крыле во время столкновения, был сброшен за борт и погиб первым.

Разрушенные переборки между танками выпустили нефть, она воспламенилась и стала окружать оба корабля огненным кольцом.