По южным странам

Очень интересно, что у кажу съедобна разросшаяся плодоножка, на конце которой в виде крючковато изогнутого придатка находится орешек, заключающий сильно ядовитое семя. Орешки тоже очень вкусны и вполне безопасны для человека, если их поджарить. Однако в Бразилии нам ни разу не удалось их попробовать, так как они почти полностью идут на экспорт в США и в продаже бывают редко. Отведал я их в Ленинграде несколько лет спустя, когда они появились у нас в продаже под названием «орехи кишью».

После обеда мы совершили прогулку от подножия гор заповедника до вершин. Вот дорога пересекает ущелье. По крутым склонам его, соревнуясь в росте, поднимаются гиганты девственной гилеи. С их ветвей спускаются стебли лиан, нередко они перебрасываются с одного борта ущелья на другой, образуя в высоте ажурную сетку. На лианах, помимо собственных листьев, множество эпифитных бромелий и орхидей, космы тилляндсии и бахрома рипсалиса. Они задерживают часть солнечного света, и под этой крышей внизу на дне ущелья, поближе к воде, разместилась группа древовидных папоротников с огромными нежнолистными вайями. Неожиданно дорогу преграждает упавшее дерево. Для нас оно оказалось целым кладом. На его стволе мы собрали более трех десятков видов эпифитных цветковых растений, папоротников и мхов.

В нижней зоне леса часто встречается дерево, о котором я уже упоминал, — цекропия. Ее крупные лапчатые листья, образующие зонтиковидную крону, отличаются серебристым оттенком и заметны издалека на общем темно-зеленом фоне леса. Но не этим замечательно дерево. В стволе цекропии есть пустоты, где живут муравьи, питаясь соком особых железок у основания листьев. Муравьи, обитающие на цекропии, не пускают на дерево те виды своих собратьев, которые поедают листовую ткань. Это пример своеобразного содружества животных и растения.

В лесу такое изобилие муравьев, что они постоянно сваливаются на путника, заползают в рукава и штанины и нередко сильно кусаются. Мы вполне оценили замечание русского ботаника Ю. Н. Воронова, путешествовавшего в тропических лесах Колумбии: «Под тропиками муравей в гораздо большей степени, чем хищник, грозит на каждом шагу человеку, а порой отравляет существование».

Видовое богатство флоры тропического леса, особенно в лесах Бразилии, общеизвестно. Мы заложили несколько пробных площадей, на которых произвели полный перечет и промеры всех деревьев, подроста, кустарников и лиан, и получили убедительное арифметическое доказательство. На площади 800 квадратных метров насчитывалось 30–36 стволов взрослых деревьев от 20 до 35 метров высоты, которые относились к 15–17 различным видам, причем даже близко заложенные одна к другой площади имели мало видов, общих для обоих участков.

Учет возобновления, то есть молодых подрастающих деревьев в шесть — десять метров высотой, показал, что видовое разнообразие здесь еще более велико и в подросте очень мало видов совпадает с видами основного лесного яруса. Таким образом, когда старые деревья отомрут, им на смену придут совсем другие виды.

Видовой состав подлеска, то есть низких, в два — пять метров кустарников, наоборот, оказался очень бедным (менее десятка видов), и количество отдельных особей не так уж велико (от 1000 до 3250 штук на гектар леса). Это вполне понятно, так как густые кроны верхних ярусов пропускают в глубину леса так мало света, что даже на самой высокочувствительной пленке фотоснимки оказывались с большой недодержкой. Лиан много — более 3 тысяч стеблей на гектар.

В здешней среднегорной гилее на гектаре насчитывается до тысячи стволов крупных и 80–82 тысяч мелких деревьев (в буковых лесах, наиболее богатых и влажных из лесов Закавказья, мы насчитывали на гектаре всего 240–300 крупных стволов и максимум 50–60 тысяч экземпляров мелких деревьев). Если прибавить к этому еще стебли лиан, то легко убедиться, насколько высока насыщенность тропического леса.

Мы не смогли по недостатку времени, да и физически это трудно было бы выполнить, сосчитать количество эпифитных растений, населяющих лес на этой же пробной площади. Можно лишь предполагать, что их оказалось бы несколько сот тысяч. По нашему неполному подсчету, на одной из пробных площадей оказалось более 17 тысяч центнеров сухого органического вещества на гектар. Это вчетверо превышает запас органического вещества в буковых или дубовых лесах Центральной Европы и впятеро-вшестеро — в хвойных лесах нашей таежной зоны.

По мере поднятия в горы стволы деревьев становятся все тоньше и уменьшается их высота. Более однородным делается видовой состав. На высоте около 1800 метров над уровнем моря исчезают древовидные папоротники, нуждающиеся в наибольшем тепле и влажности. Вскоре же за ними следуют пальмы, причем на больших высотах они никогда не достигают своими кронами уровня верхнего яруса, буквально прозябая ниже его.

Бамбук-лиана (Merostachys fistulosa, семейство злаков), типичный для нижней зоны здешних лесов, с высотой мельчает и на верхнем пределе уже не цветет, распространяясь там только корневыми отпрысками.