По кличке Рейнджер

Главный оперативный координатор «Пирамиды» Гермес глядел на несколько таблеток «елочки» на столе. Рядом с таблетками лежал отчет экспертов, фармакологов, психологов об исследованиях действия этого сверхнового наркотика на психику. Генерал внимательно изучил эти бумаги.

– Дьявольское изобретение. – Гермес положил руку на отчет.

– Не без этого, – кивнул Медведь.

– Что, ты думаешь, главное в этой отраве?

– Она – заменитель жизни, который напрочь вытесняет реальную жизнь.

– Всю историю человечество стремится найти такой заменитель. Вся культура – это заменитель. Тележвачка, поп-культура, алкоголь, наркотики – это способ скоротать время с юношеских лет до могилы. Человек уходит от своих проблем и тревог в мир вымышленных персонажей. В мир искаженных ощущений и чувств.

– Да, но «елочка» не идет ни в какое сравнение ни с чем. Обычный наркотик перед ней – как рогатка перед корабельным орудием.

– Точное сравнение. – Гермес погладил пальцем таблетку. – Но не это главное.

– Те, кто сидит на «елочке», – они работают, выглядят бодрыми, исполняют свои общественные обязанности. Внешне они не выкинуты пока из жизни. Но глаза их пусты. Это адская пустота.

– Пропасть без дна.

– Да. – Денисов сжал кулак. – В мире не остается ничего, что интересовало бы их по-настоящему. Ни дети, ни родители, ни любимые, ни работа, ни деньги. Ни какие-то чувства. Они имитируют чувства. Имитируют интерес к окружающему. Они имитируют самих себя. Они живут одним – ожиданием провала туда. В тот мир, проводником куда служит «елочка». У них один интерес, одна забота – провалиться туда.

– И опять ты забыл главное, Медведь, – произнес Гермес. – Корень проблемы – у них появляется хозяин. Тот, кто приносит «елочку». Происходит полное подавление личности в этом мире ради счастья в призрачном пространстве иллюзии. Представляешь перспективы! Толпы людей в офисах, у конвейеров, работающих ударно, с отдачей. Но ждущих единственного мига – свидания с «елочкой».

– Мир во власти «елочки», – передернул плечами Денисов.

– Это власть над умами. И над обществом. Нет ничего желательнее для любой власти, чем послушные умы. Наши идеологи в недавнем прошлом немало и глупо работали над этим. На Западе методы тоньше, но и там вся методика обработки сознания, вся масскультура, вся реклама, литература, телефильмы работают уже больше века на это. И не всегда успешно. А тут – пожалуйста, «елочка». И я не удивлюсь, если однажды легализуют ее. Представь себе рекламный ролик: «Только с «елочкой-фрутс» вы обретете счастье».

– Вряд ли такое возможно.

– А почему невозможно? Мы привыкли, что мир неизменен. А мир меняется. И мир на пороге больших перемен, когда все старые ценности вдруг покажутся истлевшими и трухлявыми. Человечество открыло очередной ящик Пандоры.

– Мы открыли.

– Да. Но стервятники-янки моментально подхватывают все, что плохо лежит. Рано или поздно они научатся делать ее. И тогда – начало новой эпохи.

– Не сгущаете краски?

– Надеюсь, что сгущаю.

– Я тоже.

– Ладно. Прочь философию. Вернемся к делам насущным. Денисов, ты представляешь, что зависит от того, как сработают твои люди?

– Представляю.

– Они должны сработать безукоризненно.

– Они сработают безукоризненно. Это же наши люди.

В «дипломате», лежащем на коленях у Медведя, что-то запиликало. Денисов открыл его. Внутри лежал прибор, занимавший большую часть пространства. Это была многоканальная рация с блоком засекреченной связи и с автоматическим переносом частот, что делало пеленг и считывание информации посторонними практически невозможным.

– Ростов, ответь Дублину, – послышался голос.

– Ростов слушает, – произнес в микрофон Медведь.

– Мы начинаем выдвижение.

– Пересекаемся в точке восемь.

– Принято. – На том конце дали отбой.

– Храни тебя бог, Олег, – произнес Гермес.

– Мы возьмем свое. – Денисов захлопнул «дипломат» и поднялся с кресла. – Сегодня кое-кто пожалеет, что имел глупость появиться на свет…

* * *

– Долой прилипал, – прошептал Маккерфи, ощущая, как неожиданно в нем начинает просыпаться мальчишеский азарт. Адреналин в крови повышается. Кровь в висках пульсирует. И ощущение настоящей жизни. Мужчина – это охотник! Ему нужно, чтобы кровь пульсировала в висках.

Перво-наперво надо оторваться от наружного наблюдения. Маккерфи замечал, что с каждым месяцем за ним следили все ленивее и ленивее. Поговаривают, будто оперативники госбезопасности нарочно теряют объекты, чтобы в освободившееся время работать по заказам коммерсантов. Даже грустно. Раньше одной из лучших служб наружного наблюдения в мире считалась русская. Город они делили на квадраты. И каждая группа отвечала за свою территорию, сопровождала все объекты на ней, а потом передавала другим. Теперь у русских нет средств. Форсированные моторы в их «Жигулях» и «Волгах» давно заржавели. Настоящие шпики поувольнялись. Поэтому пусть и не мечтают, что сегодня они его выследят. Он без труда уйдет от них.

– Пожалуйста. – Атташе по культуре вручил купюру мужику в нелепой зеленой униформе, собиравшему деньги за платную парковку у магазина «Мебель».