По краю огня (СИ)

В Мидлхейм продолжали стекаться обозы с ранеными, пятый солдатский госпиталь был полон, рук не хватало всё так же, и мэтру де Берни с помощниками стало совсем не продохнуть. Впрочем, другим их соратникам было не легче — врачи валились с ног, сутками не появляясь дома, санитары роптали, недовольные скромным жалованием, несоразмерным с возросшим объемом работы… Полковник Рейли, закусив удила, предпринял очередной штурм военного ведомства, угрожая дойти до Первого маршала и, если понадобится, до самого короля, а капитан Фоссет, человек более гибкий и, в некоторой степени, авантюрного склада, пошел ва-банк, намекнув кому следует на личное участие в судьбе госпиталя первого алхимика Геона. Учитывая тот факт, что его наследник трудился под началом мэтра де Берни, это вполне могло оказаться правдой. И если от Рейли еще можно было отделаться без особых потерь, то с герцогом эль Хаартом никто ссориться не захотел — даже в весьма отдаленной перспективе. Маневр капитана увенчался успехом, и в двадцатых числах февраля в госпиталь прибыло долгожданное пополнение в лице недостающих врачей, фельдшеров, младшего персонала и лаборантов. Пристли с Нейлом вздохнули свободнее. Они наконец получили по два выходных дня в неделю, рабочие смены сократились — теперь в госпитальной лаборатории трудилось не три человека, а целая дюжина, и Пристли воспрянул духом. А Нейл, наоборот, огорчился про себя. Нет, физически действительно стало легче. Но уйти с головой в работу, как раньше, спрятавшись от всех тревог, теперь не представлялось возможным — а тревог хватало.

Вестей от отца не было всё так же. Прошла неделя, как он исчез из дома посреди ночи, за ней другая — и ничего! Герцогиня бродила по дому как тень, Нейл утешал мать по мере сил, но получалось у него это из рук вон плохо. Неизвестность угнетала, а рассеять ее было некому. Отец молчал, Райан Рексфорд, во всей видимости, всё еще в столице отсутствовал, магистра щита постоянно не было дома, а из королевского алхимического корпуса, куда вконец отчаявшаяся герцогиня все-таки обратилась за разъяснениями, ответ прислали еще более обтекаемый, чем давешняя короткая записка. В сухом остатке всё сводилось к тому же: первый алхимик занят на службе короны, а сроки его возвращения домой пока не определены. Оставалось только смириться и ждать. И Нейл ждал — изводясь от беспокойства, бросаясь к двери всякий раз, стоило кому-то в нее постучать, и каждую минуту ожидая самого страшного. Он уже почти уверился в том, что дело всё-таки в Дымке, он понимал, чем это чревато для Геона и — особенно — для его первого алхимика, и к концу третьей недели бесплодного ожидания он совсем бы зачах по примеру матери, не будь рядом Кассандры с Фаизом.

То есть, действительно рядом был только Фаиз. Подругу увидеть удавалось нечасто и ненадолго, но даже эти короткие встречи Нейла спасали — он мог хоть немного отвлечься от своих бед, хоть кому-то о них рассказать и услышать в ответ, что всё «обязательно будет в порядке». Кассандра поддерживала товарища, повторяя снова и снова, что его светлость скоро вернется домой, что Нейл зря себя так растравляет, что нельзя падать духом, и он держался — изо всех сил надеясь на лучшее, готовясь к худшему и разрываясь между госпиталем, домом, лагерем Райленд и зеленым флигелем позади алмарского дипломатического корпуса. Он совершенно не мог теперь оставаться один. И он впервые возблагодарил судьбу за то, что родился магом, — воронка здорово его выручала.

С тех пор, как в лаборатории мэтра де Берни прибавилось людей, у Нейла стало больше свободного времени, но в доме Лусетиуса на Медной улице он появлялся лишь ночью, да и то не всегда — по выходным он теперь оставался ночевать дома, один или два раза в неделю отправлялся в пещеру близ лагеря Райленд, а почти все вечера проводил на Персиковой, у Фаиза. Тот был не против — по крайней мере, на словах. И пусть утешитель из него был, говоря смягченно, так себе, да Нейл и не посвящал алмарца в свои тревоги, но это всё равно было лучше, чем остаться один на один с самим собой и собственной беспомощностью… Молчал не только герцог эль Хаарт. Проклятые фантомы, сколько ни бился их творец, чтобы это исправить, молчали тоже. Нейл перелопатил несколько архивов центральной библиотеки, исписал две полновесных тетради, но всё было тщетно. Каркать ворона каркала, а вот говорить отказывалась наотрез. Нейл пробовал снова и снова, меняя исходные данные, регистры и формулы, но результат оставался всё тем же — без палочки ноль.

В последний день февраля, как обычно явившись вечером в зеленый флигель на Персиковой улице, Нейл без всякого аппетита попробовал очередной шедевр восточной кухни, с треском продул Фаизу четыре партии подряд и в конце концов засобирался восвояси. Фаиз, бросив взгляд на каминные часы, удивленно вздернул брови:

— Да ведь еще и десяти нет, эль Хаарт! Ты куда?

— Я сегодня ночую дома, — вяло отозвался гость, думая о чем-то своем. — Мама… Ей нездоровится, лучше мне будет вернуться пораньше.