По краю

— Вот бы мне такую преданность! — усмехнулся Ипатий. — Похоже, вы одна верите в его невиновность. Надеюсь, у него хватило ума сбежать из Магбурга — горожане вряд ли отложат наказание до суда. Это самое кровавое преступление за последние сорок лет.

— Он не виновен, — повторила Юстина замирающим голосом, общипывая кисти шарфа.

— Мне бы такую преданность! — еще раз сказал Ипатий.

Он сел обратно на диван.

— Хорошо, зал накрыло туманом. Откуда он, по-вашему, взялся?

— Темный амулет-контейнер, возможно, кольцо Тахара. Туман был с очень плотным ядром, которое не поддавалось разрушению, — ответила Юстина.

— Кольцо Тахара. И что же потом?

— Люди запаниковали, кинулись к дверям. В давке погибло несколько человек.

— Сообщения об одиннадцати погибших и полусотне раненных, — уточнил Фотий. Молнию с новыми данными прислали недавно.

— Да, я видела на площади. Гвидо Ворм был в зале. Стражники и черные маги стали отжимать туман к сцене.

— И вы тоже? — задал вопрос Ипатий.

— И я, — подтвердила Юстина, вскинув на него глаза. — Затем появился Тибий Трой. Я хотела пройти за сцену, узнать, что с Терентием — меня не пустили. Мы выбрались из театра последними, за нами ядро тумана разорвалось снова. Поставили кокон. И Тибий Трой проводил меня до предместий.

— Посоветовав не высовывать нос из дома? — поинтересовался Ипатий.

Юстина кивнула.

— А Гвидо Ворм обвинял вас?

— Он не сделал исключение и для этой встречи. Я привыкла.

— На этот раз, боюсь, он не будет голословен, — заметил Ипатий.

— О чем вы говорите? — воскликнул Зевий.

— Круг сужается, и в центре его остается одна фигура — Юстина Зизий.

— Что?! Вы опять обвиняете меня?! — рассердилась она.

— Обвиняю? Нет! Я указываю, что каждый новый эпизод прочно связан с вами.

— Фотий, останови своего сына! — потребовал Зевий.

— Ипатий, помни, что умозаключения могут быть ошибочными, если несут в себе неверную предпосылку.

— О, отлично! — раздраженно проговорил Ипатий. — Можно подумать, если я замолчу, ситуация от этого изменится. Очень удобно прятаться за слова, за праведный гнев — продолжайте! Тем более что осталось не так много времени для самоутешения!

Ипатий ушел, хлопнув дверями. Некоторое время они сидели, не глядя друг на друга, но думали об одном и том же. Первым поднялся Фотий.

— Уже поздно, — сказал он, хотя стрелки на часах показывали половину одиннадцатого, а он привык ложиться за полночь. — Спокойной ночи!

— Да, да, — пробормотал Зевий. — В самом деле, уже поздно, и я пойду. Юстина, ты иди ложись.

— Да, папа. Сейчас.

Оставшись одна в кабинете, она налила себе чуточку рома и перебралась поближе к огню. Сегодняшний день переменил все.

'Терентий, ах, Терентий, как же ловко втянул тебя Порфирий в свое безумие!' — Юстина грустно покачала головой. Помочь ему уже невозможно. Оставалось только отойти в сторону и наблюдать, чем все закончится. Единственное спасение от Холодной Скалы — бежать из города. Понимает ли это он? Или по-прежнему путается в своих иллюзиях? И, конечно же, Терентий невольно послужил косвенным доказательством против нее. Ипатий подчеркнул это.

До сего момента она не принимала всерьез подозрения Гвидо на свой счет, и не беспокоилась о собственной роли в этом деле. Но теперь задумалась: как объяснить, что все оборачивается против нее? Ответ напрашивался сам собой: есть некто, подстраивающий эти совпадения. Порфирию выгодно навлечь на нее подозрения, чтобы она запуталась, и у нее не осталось иного выхода кроме, как прийти к нему. Но чтобы организовать такое нужно хорошо знать ее окружение, сильно изменившееся за годы его отсутствия. Значит, за Порфирием стоит кто-то другой, хорошо осведомленный и имеющий власть, чтобы действовать наверняка. Догадался ли об этом Ипатий?

Глава 14

(На другой день.)

Утро было сырым и холодным. Влажный ветер дул с озера, взлохмачивая светлые волосы Ипатия, стоявшего в полюбившейся беседке у озера. Обитатели дома еще не спускались вниз, и, когда он выходил, только черные маги молчаливо поклонились ему в холле. За Ипатием следили неотступнее после его ночного посещения театра, и кто-то вышел за ним следом, держась в отдалении. Это внимание раздражало сродни кожному зуду. Но с другой стороны, в доме он чувствовал его постоянно, даже оставшись один в пустой комнате. Иногда казалось, что некто подглядывает за ним не только в замочную скважину, но и копается в мыслях. И это невыносимо. Стремясь избавиться от навязчивого чувства, Ипатий часто выходил гулять в сад, невзирая на непогоду. Здесь одиночество казалось ему полнее, и мысли текли ровно, без оглядок.