По лагерям

Войдя в Лагерь, я сразу же направился на торг. Подходя к навесам, заметил синюю фигуру. Она стояла напротив лавки с зельями и что-то разглядывала.

Я кинулся в погоню, но та, словно почуяв, направилась за навес. Когда я глянул за плотную ткань, незнакомца и след простыл.

Вначале я старался не придавать этому особого внимания, но вскоре появления незнакомца участились и стали действовать на нервы.

Непрошенный гость носил плотную синюю рубаху, штаны того же цвета, прямые, как у соседа-истопника.

Ходил неслышно, при себе имел диковинную сумку. Гладкую, точно камень в замке. Вроде – сундук для малой клади. А где же инвентарь? Инвентаря-то, поди, не было!

Я следовал за ним, но не мог приблизиться, только взглядом в синюю рубаху врезался.

Сапоги еще смешные на нем были, в штаны упрятанные. Лишь подошва с носком виднелась. У нас так не носят, у нас поверх штанов надевают. Откуда взял моду – не разузнать.

И лица не подглядеть. Все спиной шел, будто вел куда, и пропадал немыслимым образом.

Только за взгорок, дерево зайдет, потом в разных местах появляется. И вдалеке. Но это за тыном.

А в Лагере?

На замок залезет, на хижину встанет; а то и вовсе – в чужой дом заявится. Побежишь, в жилище ворвешься… а глядь! – нет его.

Точно заклинание какое знал. А где колдовство? Не видно! Как и лица не разглядеть.

А самое удивительно, странное и невероятное, что никто не видал его, кроме меня.

Или заметить, попросту, не умел. Вроде не было его для глаз бестолковых деревянных фигур. Те медленно и точно выполняли сценарии. И ничего им не надо было!

Мне надоело мотаться за синей рубахой. Потому, возле опушки леса крикнул:

– Эй! Кто ты? Ты где находишься, скотина?

Не ответил.

А вскоре я опомнился: слов из уст моих не выходило. Только мысли разговор вели.

И как ни старался, поспеть за незнакомцем не получалось. Я рассердился. Вдруг не своим, страшным и набатным голосом прокричал:

– Get over here!

И тут он исчез.

В голове стояла хлесткая раскатистая фраза, чужая и пронзительная. Рука чесалась.

Стало не по себе.

Я потряс рукой, подумал, и решил вернуться к Кухену, как велел Финниган.

Когда я пришел в Лагерь у Болота, уже вечерело.

Я нашел Кухена, посмотрел на него, тот привычно подсветился и тут же принялся орать:

– Я тебе что сказал, болван?! Ты куда поперся? Я же не могу за тобой идти!

– Почему?

– По кочану!

– Я…

– Ты ничего не натворил??

– Да вроде нет…

– Вроде? Лагеря все на месте стоят?

Я не мог взять в толк, отчего он задает такие странные вопросы:

– Лагеря? О чем ты говоришь?

– Чем ты занимался все это время?

– Просто гулял, – честно признался я.

– Ты с кем-нибудь говорил?

– Слушай, ты действуешь мне на нервы. В чем я таком…

– На. Выпей, – оборвал меня торговец.

Кухен протянул колбу с голубоватой жидкостью на донышке.

– Выпей и дальше делай что хочешь.

Недолго поразмыслив, я осушил колбу и почувствовал привкус извести и чего-то сладко-кислого.

А потом все прекратилось. Я больше не видел нарисованную картину, шаги стали натуральными – сапоги привычно щупали под собой твердь.

Я посмотрел по сторонам… потом еще… Незнакомца нигде не было.

Привычный Кухен смотрел на меня холодными серыми глазами, потом спросил:

– Ну что, богом решил себя возомнить?

Я уже начал привыкать к миру картины, поэтому голос Кухена показался внезапным. Я немного растерялся, только и мог переспросить:

– Я, чего?

– Вижу, Финниган тебе много не рассказывает. В принципе – верно делает. Будем это считать непредвиденными обстоятельствами. Впредь не мешай синие кусты с темными грибами. Они, как видишь, усиливают эффект. Можешь натворить чего лишнего.

Кухен перестал говорить, но не сводил с меня глаз. Наверное, ждал какой-то реакции.

– Знаешь, когда я покурил, твое лицо было точно деревянное, с нарисованным ртом…

– Ты меня слышишь? Ты все понял?

– Не беспокойся, Кухен. Я, пожалуй, прогуляюсь или…

– Что «или»? – сдерживаясь, чтобы опять не заорать, надавил Кухен.

– Пойду спать, – робко ответил я.

– Бывай, – он махнул рукой.

Я направился к гостевому дому на дереве, потом повернулся, и было пошел к торговцу назад, – ведь хотелось много чего расспросить – но сразу понял, что спрашивать, в общем-то, нечего.

Я зашагал к дереву, на котором располагался гостевой домик. Долго всматривался в ствол, прежде чем взобраться по нехитрой лесенке – толстым прутикам, ведущим вверх до самой хижины. Не найдя ничего необычно, поднялся.

Когда я отыскал в инвентаре колбасу и бутылку пива, на лагерь опустилась ночь.

«Что, богом решил себя возомнить?» – пронеслось в голове, прежде чем я уснул.

Под Куполом

– Почему ты в Родном Лагере, отчего не в другом? – спрашивал я устало.

– В Лагере не худо. Поесть не за плату дадут, если повару продуктов отсыпешь, занятие себе найти не трудно. Крышу над головой легко обретешь, если проворен.

Я отстраненно продолжал допрос бездушного болванчика:

– Я хочу знать больше о Родном Лагере.