По льду (СИ)

Минуты в лифте тянулись мучительно долго. Кабина плавно поднималась вверх, на двенадцатый этаж, а тишина сдавливала виски подобно тискам. В воздухе витала тревога, и им не хотелось ею упиваться. Коля уставился на треугольную стрелку, подсвечиваемую красным цветом, и с облегчением выдохнул, когда загорелась цифра «12» и лифтовая кабина притормозила. Двери с писком открылись, и он огляделся по сторонам в поисках нужного направления: ему еще не доводилось бывать здесь.

— Направо, — подсказала Аня. — А затем прямо, до упора.

Прикоснувшись к звонку, Николай ощутил, как Аня, стоя у него за спиной, сжала его руку. Она знала, что Федя видит их через видеозвонок, и побаивалась его реакции. Хоть у нее в сумочке и валялась связка ключей от квартиры, заходить спонтанно с Николаем она не решалась.

— Все будет хорошо, — Коля постарался ее успокоить и в ответ сжал ее пальцы, ощутив тепло.

Входная дверь распахнулась — и на пороге вырос Федя в свободной футболке и спортивных штанах. Глаза опустились вниз и пристально посмотрели на переплетенные пальцы Ани и Коли. На его лице заиграли желваки, а мускулы напряглись. Он изо всех сил пытался сохранить самообладание и не наброситься на Литвинова на лестничной клетке, боясь изречений соседей. Прочистив горло, он вымолвил:

— Заходите.

Коля переступил порог первым, Аня шагнула за ним, прикрывая за собой входную дверь. Не прошло и минуты, как Федя схватил Николая за ворот куртки и прижал к стене. Стиснутые челюсти заскрипели, курчавая челка упала на лоб, а в зелено-голубых глазах застыло огненное пламя. Ярость, с которой он втискивал Колю в стену, напугала Аню. Подойдя к Феде, она положила руку на его плечо и жалобно, едва слышно, сказала:

— Отпусти, пожалуйста.

Но ее слова пролетели мимо его ушей. Он дернул плечом, чтобы сбросить ее руку. Аня сглотнула и сделала шаг назад. Нервы щекотали кожу, и она прикрыла рот ладонью, чтобы не расплакаться. Она не знала, как скоропалительно выйти из этой ситуации, и чувство безысходности давило на нее с невиданной силой. Взглянув на Николая, Аня увидела его спокойствие и улыбку на устах, хотя ворот куртки теснил его горло, перекрывая поток кислорода.

— Понимаю твой гнев. Он вполне оправдан, но думаю, нам стоит спокойно все обсудить, — даже не пытаясь вырваться из хватки, произнес Коля и перевел взор на Аню. — Наедине.

Федя закатил глаза и отпустил Колю.

— Побудь в своей комнате, пожалуйста, — сказал Ане Федя, указав рукой на дверь ее спальни. Сам же прошел в гостиную вслед за Литвиновым.

Хоть гостиная оказалась светлой и не очень просторной, в ней чувствовался комфорт, созданный умелой женской рукой. Белые стены были увешаны картинами разных размеров в стиле авангардизма, на журнальном столике стояли ваза с розами и пару подсвечников, рядом с которым лежал роман Джейн Эйр. Николай подошел к серому дивану, накрытому молочным пушистым пледом и усыпанному декоративными подушками, и остановился. Взор пал на куст монстеры, за которым пряталась граненая рамка с любительскими фотографиями, которую, как ему показалось в тот момент, не успели повесить на стену. Он хотел взглянуть, однако грубый бас Феди заставил его обернуться.

— Я же предупреждал тебя.

Коля не ступил шагу с места и провел пальцами по листьям монстеры. Срываться на вратаря команды не входило в его планы, хотя тон был непозволительно резким.

— Она сама сделала этот выбор. Ты не вправе решать судьбу другого человека.

— Она мне как сестра. Ты прекрасно это знаешь.

— Знаю, — бросил Коля и повернулся к Феде лицом. — Именно поэтому сейчас я здесь. Я не прячу голову в песок, как трусливый страус. Я умею брать ответственность за свои поступки.

Любимов ухмыльнулся.

— Ты считаешь, что совершил хороший поступок?

— Уж точно не согрешил. Я больше не сделаю ничего, что может ее огорчить. Можешь быть в этом уверен. Я хочу предоставить ей полную защиту, в которой она особенно нуждается сейчас.

Федя нахмурился. Мускулы его тела заиграли под футболкой.

— Куда ты ее втянул? — ярость снова блеснула в его глазах.

— Никуда, — ответил Николай, встряхнув плечи. — Прошлое настигло ее само.

— О чем ты? — с еще большим недоумением спросил Федя.

— О Морозове.

До этого Николай не знал, что одна лишь человеческая фамилия способна возродить ярость. Всего несколько букв, а человек вспыхивает, словно вулкан. Федя оттолкнул его на диван и почти набросился с кулаками, но Николай успел увернуться.

— Ты снова за старое?

— Я не знаю, как он связан с Аней, — Коля потер ладони. — Но вот-вот разразится война между ним и моим отцом за строительный проект. Морозов выиграл тендер, а мой отец точно не простит ему победу.

— И что ты этим хочешь сказать? Какую защиту ты можешь ей предоставить? — в голосе Феди прозвучало нескрываемое презрение.

— Аня поживет у меня какое-то время.