По миру с барабаном. Дневник буддийского монаха

Японцы радуются в день смерти великого святого, ибо думают прежде всего о значении прожитой им жизни. Многие считают Нитирэна воплощением самого Будды, не открывшего это людям. Два часа мы вместе с тридцатью монахами Ниппондзан Мёходзи шли по вечернему Токио, ударяя в барабаны и произнося «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё». Насмотрелись всякого.

Последователи Нитирэна всех направлений плясали под свистки, флейты и барабаны. Везли маленькие бумажные пагоды на колесах с фонариками внутри, расписанные тушью эпизодами из жизни Нитирэна. Многие люди были полуобнаженные. Самые ловкие вертели в руках длинные металлические палки с каким-то сооружением сверху, облепленным развевающимися бумажными ленточками. Вращать такую тяжелую палку вокруг ее оси и вокруг собственного тела нелегко.

Процессия нашего ордена, значительно разросшаяся, поднялась в гору к большому храму школы Нитирэн и к ступе на месте сожжения тела Великого Святого после его паринирваны.

В 20 часов пришли в небольшой монастырь Ниппондзан Мёходзи и провели церемонию, затем быстро расставили столы. На праздничном ужине места хватило всем. Здесь мы познакомились с монахом, многому научившим Тэрасаву-сэнсэя. Прежде всего он мастер практики «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё» на улице. На прощание каждому из нас вручили по конверту с подношением деньгами.

Многолюдное шествие продолжалось часов до двух ночи. Все процессии направляются к главному храму школы Нитирэн. Уже семьсот лет считается: кто первым приблизится к этому храму, тот будет счастлив. В древности многочисленные процессии, перед тем как начать движение, обязательно, чуть ли не ритуально, дрались между собой за первое место в очереди шествия. А ведь в процессиях участвуют и женщины, которые несут на руках совсем маленьких детей! И до сих пор в этом шествии к главному храму царит дух соревнования: каждая процессия стремится выбрать свой маршрут, покороче; все (даже самые глухие) улочки наполняются гамом и плясками.

Уже четыре часа, утро. Как поздно мы вернулись! Но я не чувствую усталости. На «карнавале» я ощутил радость от истинного единения людей. Это не было единством толпы, стада. Это было единение всего лучшего, что есть в людских сердцах, и это делает каждого человека добрее. Великий Святой продолжает, таким образом, творить добро после своего ухода, объединяя тех, кто почитает его!

13 октября 1994 г. В продолжение вчерашнего торжества сегодня предстоит официальная церемония в главном храме школы Нитирэн. Мы туда приглашены. Тэрасава-сэнсэй просит всех надеть лучшие одежды: «Хоть мы и простые нищенствующие монахи, это не значит, что у нас все грязное и неопрятное». Одному из нас, прославившемуся ни разу не постиранным за два месяца путешествия кимоно, Учитель сам его постирал…

Выходим в половине первого. Едем на автобусе. Зеленым бархатом обиты обычные сиденья, красным – для престарелых и инвалидов.

В огромном нитирэновском храме весьма широкое околоалтарное пространство для монахов отгорожено от мирян высокой стеклянной стеной спереди, напротив главного входа, и деревянным заборчиком по бокам. Точно витрина или сцена… Мы, как монахи другой школы, садимся снаружи, с мирянами.

Прямо перед нами, за заборчиком, посадили девочек, совсем малышек, лет пяти, в переливающихся зеленых кимоно, подпоясанных широким красным поясом с вышитым золотом рисунком. На головах у девочек – золотые короны, на которых позванивают свисающие украшения. В руках у детишек – по веточке сакуры с распустившимися цветами. Это – «небесные дети». Во время церемонии они по очереди подбегали к алтарю, чтобы вручить веточки двум священникам по бокам алтаря. Рты у священников почему-то заклеены чем-то вроде широкого пластыря[46]. Пока дети сидели перед нами, родители подтирали платочками их напомаженные личики, поправляли осанку. Одну девочку мама трогала, видимо, слишком часто – когда той пришла пора бежать к алтарю, малышка стала растерянно оглядываться на маму, мордашка скривилась, готовая расплакаться, потянулась к маме ручонка… Тогда монах сам подошел к девочке, обнял ее и потихоньку подвел к алтарю.

Торжественные тексты здесь читают те же, что и у нас. А «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё» произносят под удары только одного, большого барабана, причем очень быстро, не нараспев, как мы, а речитативом, без перерыва для вздоха. Это нелегко. У мирян есть ручные барабаны, но они несколько больше наших. Миряне приветствовали нас ударами в эти барабаны во дворе храма перед началом церемонии, а потом, ударяя в них, пошли в храм. Правда, за пределами храмов последователи Нитирэн-сю (то есть школы Нитирэн) практику с барабанами, кажется, не совершают, а если и совершают, то в исключительных случаях.