По миру с барабаном. Дневник буддийского монаха

Здесь нам вручили газету этой школы (на английском языке). На первой странице нарисован такой барабан, а под ним – краткая статья, объясняющая значение практики с барабаном. Там говорилось, что одни, услышав звуки барабанов, говорят себе: «Наверное, какой-то праздник у этих людей», – а другие: «Наверное, эти люди – наши враги, с этими барабанами они маршируют, собираясь напасть на нас».

Поразительно разнообразие монашеской одежды в Нитирэн-сю. На одних серые газовые кимоно и такие же прозрачные желтые шулы[47], надетые поверх белых кимоно, таких же, как у нас. На других – одежда синяя в крупный белый горошек. А патриарх – в шапке такой же формы, как у православных священников.

Церемония была очень торжественная и долгая. Тэрасава-сэнсэй сказал потом, что на какое-то время заснул. Такое с ним давно не случалось…

После церемонии мы встретились с Исии-сёнином. Этот монах Нитирэн-сю с большим трудом подготовил для нас такое приглашение в Японию, на основании которого посольство в Москве, очень строго относящееся ко всем деталям, особенно финансовым, дало-таки нам визу. Мы поблагодарили Исии-сёнина. Он провел нас в особый зал со статуей Будды, внутри которой находится шарира. Будда, четыре бодхисаттвы из Лотосовой сутры[48], Нитирэн – весь алтарь из светлого дерева. Паркет, на котором он стоит, из того же дерева. Много пустого пространства.

Потом мы встретились с патриархом школы Нитирэн. Он пригласил нас в воскресенье на церемонию, а после нее – в русский ресторан. Есть и такой в Токио. Название написано русскими буквами – «Балалайка».

Возвратились домой, пообедали. Вставая из-за стола, Сэнсэй спросил, нравится ли нам японская жизнь. Неожиданно для себя я ответил: «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё». Все засмеялись, а я покраснел.

Вечером Тэрасава-сэнсэй достал фотоальбом «Иерусалим – Бейрут – Кувейт», опубликованный его знакомым, которому Тэрасава-сэнсэй, живший там во время кувейтского кризиса, выбил приглашение. Сэнсэй искал на фотографиях себя или упоминание о себе в комментариях к альбому. Но не нашел. Хороший урок для нас, только что встречавшихся с Исии-сёнином.

Для риса на ужин я вынул из серванта красивую чашку. Посуда в этом доме вообще красивая, но эта особенно хороша. Чашку подали Учителю. Он сказал, чтобы мы больше ее из серванта не брали. Это чашка Окоры-сан. Знаменитый мастер ансамбля «Но» собирает такие подарки поклонников.

Вот она, действительно существующая пропасть между монахами и людьми искусства. Сколь ни талантлив артист, музыкант, художник – но если он начинает обрастать вещами, пускай они и являются в каком-то смысле «плодами» его творчества, – что-то утрачивается в его духовности… Вместо того чтобы ставить дорогие подарки поклонников на алтарь Будды – Наивысшего Почитаемого или, продав их, раздать милостыню нищим, он берет подарки себе, восхваляет себя… Не от этой ли опасности ушел я в монахи? Ведь сначала собирался стать писателем.

14 октября 1994 г. Перед утренней церемонией Тэрасава-сэнсэй гладил свою шулу японским утюгом; совсем не надо прикладывать усилий – он такой удобный. «Вот бы, – говорит, – его в московскую квартиру, а еще – автоматическую рисоварку, как та, которой мы здесь пользуемся. Тогда монахи сэкономят время для практики, не надо будет отлучаться на кухню во время церемонии». Сергей, подтрунивая, возразил, что при этом монахи станут меньше практиковать 12-ю главу Лотосовой сутры «Девадатта», где рассказывается о том, как Будда в одном из своих перевоплощений изучал Дхарму только через прислуживание святому Асите на протяжении тысячи лет. Если все сделать автоматическим, не останется черной работы, через которую только и обретается Дхарма Будды. Ученики могут сказать также: «Зачем слушать Дхарму? Запишем-ка лучше лекцию Учителя на магнитофон!».

«Магнитофон – большая проблема», – согласился Сэнсэй. И тут в комнату вошел Андрей, который как раз и записывал проповеди Сэнсэя на диктофон и частенько шумел кассетами и батарейками, мешая Учителю говорить, а нам слушать. Сергей продолжал: «Если бы Будда, перед тем как идти к святому в услужение, запасся вещами на тысячу лет (намек на наши рюкзаки, заметно растолстевшие за это путешествие), Будда не смог бы подпрыгнуть от радости, как сделал он в 12-й главе, когда услышал, что есть такой святой Асита, который готов научить его Великой Дхарме».

В проповеди после утренней церемонии Тэрасава-сэнсэй продолжил тему главы «Девадатта». Он говорил, как важно в основу всех практик положить даяние, быть дающим, а не берущим. Отказ человека от мирской жизни, когда он становится монахом, – это уже даяние своим положением в обществе. Но вот монах получает подношение. Как им распорядиться?