По нам плачут гангстеры

событие случилось пять лет назад. тогда она еще являлась моей лучшей подругой. мы были очень близки. также, как близки обычные друзья, но в какой-то момент все пошло наперекосяк. обычные касания приобрели новые окраски. я с нетерпением ждала, чтобы увидеть ее личико. мой день считался дерьмовым, если мы не виделись., а еще всеми силами старалась вызвать у нее улыбку. когда она смеялась, я таяла. первое время думала, что это нормально – все так делают, разве нет? оказалось, что ошибалась. наступает миг, когда все становится на свои места. и в один из таких дней, я поняла, что дорожу ею больше, чем своей жизнью.

_mark_113_

это я понимаю, но…

есть же еще кое-что. оно разделяет любовь и дружбу.

_sweet_pakpao_

ты имеешь в виду секс? да, я чувствовала влечение к ней. первое время пугалась и считала себя сломанной. уговаривала, что мне просто показалось. даже принуждала себя к просмотру порно. это было жутко. я не ненавижу мужчин и вполне могу сказать, кто симпатичный и привлекательный, я спала с несколькими, и было вполне неплохо, но девушки открывают новую дверцу. не знаю, как объяснить. это просто другое. ты поймешь, если сам встретишься с этим чувством.

Маркус не стал отвечать. Он просто выключил телефон и отложил его на тумбочку. Парень решил пропустить ужин. Завернулся в одеяло и уснул, пока луна стучалась в окно. В ту ночь ему ничего не снилось. Разум был чист, словно купленный накануне холст для масляных красок.

Следующий день встретил жарой. Над Городом собиралась гроза. Маркус поздоровался с Мамой Лим, когда появился в их доме. Он разулся, пристраивая кеды к бортику у тумбочки. Ступни затопали по лестнице. Поднялся на второй этаж, проходя тоннель коридора. Он остановился у открытой двери в комнату друга, так там и замер. Хван только проснулся. Парень лежал на своей кровати, закутанный в шерстяной плед. Пижамная футболка с растянутым воротником оголила ключицы, а спутанные волосы пушились. Он потер глаза и непринужденно улыбнулся, глядя на Маркуса.

На совершенно потерянного Маркуса, который окаменел, будто от взгляда медузы Горгоны. Перед его глазами стали мелькать их совместные моменты. Прогулки, танцы, шутки, игры в догонялки по холлу студии и крепкие дружеские объятия. Дружеские. Похлопывания по спине, стук чужого сердца под боком, тембр голоса и фирменные фразочки. Так делают все друзья. Все лучшие друзья. Они ищут друг друга в толпе, а когда находят – не отводят взгляд, даже целуя при это девушку. У всех друзей пульс разносится до такой степени, что отдает по вискам. И сложно дышать именно по этой причине.

– Маркус? – Хван выглядел встревоженным. – Все нормально?

      Нет, они не лучшие друзья. Больше не лучшие друзья. Маркус молча развернулся на пятке и пошел обратно. Он слышал, как Хван звал его, но продолжал спускаться, преодолевая ступеньки. Обувшись со скоростью света, бежал так быстро, как был способен. Придя домой, Маркус проигнорировал вопросы мамы. Он заперся в своей комнате, положив обе ладони на дверь. Все тело трясло. Плечи и грудь вздымались от глубоких вдохов. Маркус пытался успокоиться, но у него не получалось. Паника пробрала до самых костей, жадно вгрызалась в них. Его знобило. Шатаясь, вышел в середину помещения. Он схватился пальцами за волосы, больно оттягивая их. Этого быть не может. Только не Хван. Только не он. Ему всего лишь показалось. Маркус все придумал. Навоображал себе невесть что, верно? Или… Или нет? Или он – просто безмозглый? Просто безмозглый, который… Втюрился в лучшего друга…

Маркус осел на пол. Теперь он разбит. Словно по нему проехался танк или автобус сбил. Что делать? Как им общаться дальше? А вдруг наваждение пройдет? Тогда, все должно вернуться на круги своя. Но что-то глубоко в груди подсказывало, что такому не бывать. Маркус вляпался. Он очень крупно влип, погрязнув в запретном чувстве.

Глава Вторая. Ты забрался мне под кожу.

эра распустившегося цветка

В слабо освещенной комнате с изумрудными стенами находились трое: два джентльмена и одна дама. Дама сидела напротив них в большом кожаном кресле. Ее платье цвета спелого персика сочеталось с красноватой кожей. По плечам струились черные волосы, словно драгоценный агат, а глаза проницательные. Высокие скулы и острый подбородок придавали ей твердости. В прядях шевелюры, где заплетены несколько косичек, проглядывались птичьи перья. Перья являлись символом воинственности у того народа. Легенда передавалась от бабушки к матери, от матери к дочери, пока не дошла до нее…