По образу и подобию (СИ)

— Надолго, — ответил Егор и направил коня к величественному серому зданию.

Толпа расступилась, пропуская всадников.

Глава 20. Дневник Эринии Конерс (9-11 июня 1958 года)

Дневник Эринии Конерс

Ленинград, 9 июня 1958 года.

К черту все.

У меня теперь новая жизнь.

Я все начну с нуля.

Дневник Эринии Конерс

Ленинград, 10 июня 1958 года.

Три дня злилась, но сегодня, кажется, отпустило.

Меня все предали в Аримании. Логично, что теперь я здесь.

Ладно, не все, это я несколько преувеличила.

Но все равно очень больно.

Ланаор стер у толидерского целителя все воспоминания обо мне. Когда спросила, зачем он это сделал, то получила ответ, что это единственный способ уберечь меня от глупых ошибок. И что если я захочу снова там работать, он снова сотрет память целителю, и если тот потеряет разум после этого, вся вина будет полностью на мне.

Как смеет он решать за моей спиной? Кто дал ему такое право?

Но самое обидное, это разговор с Егором Николаевичем.

В то утро Ромка позвал меня на испытательный полет. Никогда не задумывалась, какая опасная у него профессия. Было много зрителей, в основном все работники конструкторского отдела Карпенко. Ромка представил меня как свою невесту, отчего мне сделалось неловко. Но это ладно, хотя, конечно, мог бы и спросить сначала, согласна ли я. Все улыбались, что-то шутили, желали счастья. Потом он поднял в небо красивый самолет и даже умудрился качнуть крыльями. Летчики так приветствуют своих близких. Это так трогательно.

А потом, когда Ромка посадил самолет, и его увели на какое-то обследование, Егор Николаевич пригласил меня в кабинет и попросил расстаться с Ромкой. Сказал, что сломаю ему жизнь. Что с таким характером как у меня и с той властью, что имею в руках, могу кому угодно жизнь испортить. А сын у него один. «Оля, я всегда заботился о тебе как мог, поддерживал. Вспомни то время, когда ты была ребенком. Для того, чтобы увидеться с тобой и поддержать, я стольким рисковал. И потом во всем помогал. Прошу тебя, пойми, не пара вы с Романом. Оставь его. Он молодой, встретит другую девушку, создаст семью. Ну какая из тебя жена, Оля, посмотри на себя».

И ведь Ланаор говорил о том же. Что со мной не так? Почему я не могу быть хорошей женой?

Егор Николаевич говорил, а я смотрела на него и не могла поверить, что все это происходит со мной. Значит, и для него я теперь тоже чудовище? Но ведь я считала, что мы с Егором Николаевичем друзья.

Мне нечего было сказать.

Больше не могла слушать.

Сама не знаю зачем, ушла порталом в Толидерскую Падь.

И узнала, что Ланаор стер все воспоминания обо мне.

Потом ворвалась на собрание Первого круга.

Я ведь чудовище, чего стесняться. Помню, захотела, чтобы все уснули. И даже ничего не делала, само получилось.

— Ты не должна так поступать, — Ланаор подошел, поправил мне воротник пальто.

— Зачем ты так? Это была моя первая нормальная работа, — я ударила его по руке.

Он усмехнулся.

Мы стояли друг напротив друга. Я смотрела ему в глаза, чтобы понять. Но видела только черноту.

— Так будет лучше, — сказал он спокойно.

— Кому лучше?

— Тебе.

— С чего ты взял?

— Эриния, я всю жизнь о тебе забочусь, мне лучше знать.

— Я не Эриния, я — Ольга!

— Как хочешь, это не меняет дела.

Я сорвалась, что-то ему кричала, а он настаивал на том, что действует в моих интересах. И что если я не отступлюсь, он будет каждый раз стирать память Тони Мэлариусу, пока тот не сделается безумным. Но винить в том я смогу только себя.

И это тоже было невыносимо. Хлопнув дверью со всей силы, побежала вниз. У Магистра в фойе огромное зеркало, когда-то я уже делала из него портал.

Не представляю, как это у меня получилось, ведь за последние десять лет ни одно зеркало не отозвалось. Я была в отчаянии, и все, на что оставалось уповать, это моя мама. Знаю, что ее давно нет в живых, но привыкла считать, что она оберегает меня откуда-то сверху. «Мамочка, пожалуйста». И портал открылся.

Перепугала Агнессу Ильиничну. Она подумала, что воры вломились. И долго не могла поверить, что я — это я. Не то, чтобы не узнала, просто столько лет прошло. Оказывается, Агнесса Ильинична ждала нас каждый день. И уже почти перестала надеяться.

Ее лицо стало совсем стареньким, морщинок заметно прибавилось. Но характер все тот же боевой. Я рассказала, что учусь быть целителем, попросила разрешения немного помочь ей со здоровьем. Агнесса Ильинична махнула рукой, мол, экспериментируй. И уже на следующее утро потащила меня на экскурсию. Даже не знаю, может, я как-то перестаралась? Потому что к вечеру уже готова была свалиться от усталости, а Агнесса Ильинична еще и ужин приготовила, и стол накрыла. «Мое поколение очень крепкое, не вы, дохляки», — прямо так и сказала. А еще предложила остаться и поступить в институт на врача.

Я дома.

В это даже трудно поверить.

Глубокая ночь, а я все сижу у окна и совершенно не хочу спать. За окном белая ночь. Надо закрыть шторы и постараться уснуть.

Как мне не хватало всего этого.