По образу и подобию (СИ)

Вернув кружку, Оля уткнулась в платок и снова разревелась, горько и безутешно. Ей было жаль себя, жаль, что так и не нашла маму, жаль, что сбежала от Конерсов, жаль, что больше не увидит Ланаора. А еще осознание своего реального положения, которое навалилось на нее еще у порога этой чужой квартиры. «Я никому не нужна. Меня никто не любит» — твердила про себя Оля и горько оплакивала свою неудавшуюся жизнь.

— Ну что ты, ну что ты, дорогая, — приговаривала Агнесса Ильинична, поглаживая Олю, — жизнь ведь продолжается. Ты живая, здоровая, а это главное. Вон какая красавица выросла, да еще такая умница, самостоятельная. Откуда добиралась?

— Из Ташкента, — всхлипывая, ответила Оля.

— Из Ташкента? — удивленно протянула Агнесса Ильинична.

— На поезде, вчера приехала. Тетя Валя сказала, чтобы к ней, а я домой хотела. Думала домой, а там другие живут, сказали, что все умерли, что я тоже умерла, но я ведь живая, значит, и мама живая, но я вижу, что нет, не живая, что умерла… — торопливо заговорила Оля, пытаясь успеть между всхлипываниями, — я не хочу обратно, пожалуйста, не отдавайте меня милиции.

Агнесса Ильинична задумалась, и Олино сердечко в который раз за сегодня снова затрепыхалось. Она замерла, и даже всхлипывания прекратились. К счастью, ответа не пришлось долго ждать.

— Вот что я тебе скажу, Олечка, — Агнесса Ильинична снова погладила ее по голове, приглаживая отросшие вихры, — сейчас придет Наташа, и мы с нею все обсудим. И обязательно что-нибудь придумаем.

— А Наташа добрая? — на всякий случай поинтересовалась Оля.

— Наташа хорошая, она моя племянница. А еще у нее есть сын Роман, он немного старше тебя, тоже очень хороший человек. Мы не дадим тебя в обиду, только надо будет решить, как лучше поступить.

Всхлипнув последний раз, Оля кивнула головой. Она была уже не маленькой и прекрасно понимала, что важные дела быстро не делаются. Кажется, в этом доме ей и правда смогут помочь. Впервые за долгое время в душе потеплело, и где-то глубоко внутри шевельнулась надежда на то, что теперь все и правда будет хорошо.

Прошло совсем немного времени, Оля едва успела умыться и привести себя в порядок, как в дверь позвонили. Агнесса Ильинична поспешила в коридор. Первым вошел сияющий мальчишка в обнимку с настоящей живой елкой, крепко замотанной бечевкой, следом за ним появилась красивая женщина в простеньком, но добротном пальтишке, на ее голове красовался белый пушистый платок ажурной вязки. Сразу стало понятно, что это и есть те самые Наташа и Роман, родственники хозяйки квартиры. Оба румяные от мороза и счастливые.

— Дед Мороз пришел, праздник принес, — нарочитым басом проговорил мальчишка.

— Бог мой, настоящая елка! — радостно всплеснула руками Агнесса Ильинична.

— Да, последнюю успели взять… — Наташа осеклась на полуслове, заметив Олю, — у нас гости?

Улыбка застыла на лице, а по голосу стало понятно, что никаких гостей Наташа не хотела видеть в квартире.

— Да, это Олечка Петрова, удивительно смелая девочка, а это, Олечка, — теперь Агнесса Ильинична обращалась к Оле, — тетя Наташа и Роман, я тебе рассказывала.

— Здравствуйте, — робко поздоровалась Оля.

Мальчишка уже поставил елку в угол коридорчика и разделся, он протянул Оле руку:

— Я Роман, можно просто Ромка.

Оля пожала мальчишескую ладошку. Ромка был выше ее на голову, и на вид немного смешной, может, из-за большого количества веснушек, рассыпавшихся по носу и щекам.

— Роман, помой руки с улицы и покажи нашей гостье свои модели, думаю, Оле это будет интересно, — проговорила Агнесса Ильинична голосом, не терпящим возражений.

Ромка картинно вздохнул и нехотя потащился в ванную комнату. Вернулся почти тут же, хитро спросил:

— Самолеты любишь?

Оля вспомнила свой единственный опыт полета и честно призналась:

— Не очень, меня от самолетов тошнит.

— А ты что, в самом деле летала что ли? Не врешь? — Ромка распахнул глаза от удивления.

— Один раз. Сильно шумит, и все время вот тут в горле комок, — ответила Оля.

— Везет же некоторым, — с завистью протянул Ромка, — жаль, что ты такая малохольная, меня бы точно не тошнило. А что за самолет? В кабине у летчиков была? Штурвал видела?

— Ничего я не видела, — Оля обиделась на малохольную, — и я нормальная, понял?

— Ты что, обиделась, что ли? — хмыкнул Ромка, — вот неженка на мою голову. А по виду и не скажешь, подстрижена как пацан, я решил, что и характер тоже пацанский. Терпеть не могу девчонок за эти вот сюси-пуси.

Оле захотелось чем-нибудь треснуть Ромку по голове, но тот уже схватил ее за руку и потянул в комнату.

— Пошли, малохольная, покажу тебе свои модели.

Такое обращение совсем не понравилось Оле, и она хотела сделать что-нибудь такое, чтобы Ромка точно от нее отстал, но они уже оказались в Ромкиной комнате, а там было на что посмотреть. Забыв про обиду, Оля крутила головой, рассматривая эту сокровищницу. Самолеты были повсюду: на подоконнике, на полках, висели под потолком. Просто бумажные, изготовленные из дерева и папиросной бумаги, деревянные. Не похожие на настоящий и очень похожие. С двумя винтами, с тремя, с четырьмя. И вовсе без винтов.