По острию лезвия. Нравственно-публицистический очерк

Однако следовало бы знать: создатель книги на все времена, которую по выражению Ф.М. Достоевского, человек не забудет взять на последний суд Божий, Сервантес жил и творил в Испании во времена, когда та претендовала на мировое господство. Что же сгубило эту страну? Неправедное, нетрудовое злато-серебро, поступавшее из Южноамериканских колоний, приведшее к обесцениванию денег, к забросу собственных рудников, к утрате интереса заниматься ремёслами, а главное – к упадку земледелия и скотоводства. Богатсва же, идущие со стороны, шли на содержание огромного чиновничьего аппарата, обогащали лишь короля и его приближённых. Народ вымирал.

Не правда ли, как это близко нашей действительности? Действительности, где всеобщая растащиловка вкупе с безответственностью опрокинули навзничь былые понятия о морали и чести. Но этот разгром и упадок нравов разожгли, что и требовалось ожидать, в непокорной душе Арсамакова не только гнев, но и энергию небывалой силы. Энергию, заставившую его безоглядно, как на амбразуру броситься, – подняться на трибуну в Таврическом дворце, упорно стучаться в чугунные двери высоких инстанций и кабинетов. Не мог, не мог он мириться, видя народ, теряющий веру, учёных мужей, отрицающих знания, богатых людей, забывших о милосердии. Неужели всё доброе, чем веками жил праведный человек, будет растоптано грязными сапогами чистогана и стяжательства – уродами, насильно вскормленными бессовестными временщиками? Возможно ли, чтобы извечные ценности гибли под натиском хоть и липких, но мелкотравчатых идей и помыслов.

И хлестали через край израненной души, как молитва, стихи:

Какое нынче бешенство на воле.
Кровавый сатанинский кросс.
Покой не снится даже. Ну, доколе?
Доколе быть нам в злобе и расколе?
(Понятно, риторический вопрос).

А царство божье есть. Оно внутри нас.

Но плоть людская так слаба.
В час испытаний, Боже, не отринь нас —
О том стенанье и мольба.

Дай силы, Отче наш, не стать плебеем,

Когда начнут вдруг (как не возопить!)
Бросать каменья со сторон обеих
Или в объятиях душить.

«Спаси и сохрани», горюче слезно

Просили наши матери. Ей-ей,
Не лавры маршальского жезла —
Молитвы их в суме – твоей, моей.

Прочтём же их. И века злого норов

В трудах мы одолеем. Вот итог!
О малодушных скажем, как Суворов:
«Бог с ними» – о себе же: – «С нами – Бог!»

С партией «Возрождение России» мы прилетели на майские праздники на Ставрополье, где влияние Арсамаковского банка особенно велико. Губернатор края Александр Черногоров в модно сшитом бежевом костюме приветствует гостей в банкетном зале гостиницы «Интурист». Среди них Абубакар Арсамаков, он прибыл сюда не с пустыми руками. Мой старый друг, ныне покойный (земля ему пухом) Саид Лорсанукаев, тогда советник председателя Российской Госдумы, взял слово за губернатором:

– Знаменитого Вальтера Скотта богатые современники упрекнули как-то, что вот, мол, он пишет больше о древней старине, временах рыцарства, а почему бы не посвятить свой талант показу характеров современных героев: фабрикантов, банкиров. Знаете, что ответил великий романист? – Люди, посвятившие свою жизнь наживе, не имеют биографии.

Саид обвел взором собравшихся и многозначительно заключил: – «Надеюсь, у вас биография есть!». От дорических колонн зала, увитых цветущими розами, пахнуло теплом. Надежность, уверенность и могучесть отразилась в облике Черногорова. О, какой разговор завязался! О людях, России, Кавказе – «колыбели русской поэзии». Да только ль поэзии? Ведь здесь проходил Великий шелковый путь. В шумном человеческом потоке – котле (кстати, на Ставрополье и сейчас проживает более 129 национальностей) варилось и продолжает вариться великое единение людей, стремящихся к Миру, Труду, Свободе, Братству и Счастью, тому будущему, которое составляет нашу неугасимую мечту, тому грядущему,

Когда народы, распри позабыв,
В великую семью соединятся…