По острию любви

Подружка при любом постороннем человеке сделает вид, что она на моей стороне. А наедине так может меня пропесочить, что мама не горюй.

А уж в вопросе моей влюбленности в нашего начальника — это вообще каждодневная промывка мозгов, когда мы с ней встречаемся.

— Как бы ни противно мне было это признавать, но тут я с ней согласна, — поморщившись, Машка заводит старую пластинку.

— Маш, не начинай, — пробую остановить этот локомотив, но куда там. Подруга даже и не думает жать на тормоз.

— Юль, уже совершенно все из наших в курсе, что ты втюрилась в Грома.

Опускаю взгляд на руки, в судорожном движении обхватившие кружку с чаем.

— И все понимают, что вы с ним вот совершенно не пара.

О, они не только понимают, но и мне об этом сообщают. Кто-то достаточно в мягкой форме, лишь намёками, а некоторые даже напрямую. Само собой, подруге я про это не говорю.

Одно радует: осуждения или презрения со стороны коллег я ни разу не ощутила. Только сочувствие и некую долю жалости.

Когда я сюда вернулась месяц назад, только Лена была не рада меня видеть. Остальные искренне радовались моему возвращению. И все они достаточно быстро сообразили, что к чему. Впрочем, я особо и не скрывала. Я же не виновата, что мой взгляд непроизвольно следовал за Громовым, стоило ему появиться в зоне моей видимости. Все эти тридцать дней я продолжала надеяться, что Денис поменяет своё решение в отношении нас, но…

Он общался со мной равнодушно. Ни словом, ни взглядом не показывал, что я ему нравлюсь. И единственное, что давало надежду — он всё также рычал и бесился, когда со мной начинали заигрывать другие парни.

Хотя, признаться, с каждым днём надежды становилось во мне всё меньше и меньше.

Видимо, на моём лице отразилось отчаяние, потому как Машка тут же перестала давить на больную мозоль, резко сменив тему:

— Как там Женька?

— Да вроде бы нормально, — я была только рада поговорить о чём-нибудь другом. — Несколько дней, правда, ворчал, но потом успокоился.

Брат вот уже как неделю находился в детском лагере, путёвку в который дал нам молодёжный центр.

Школа две недели назад закончилась, и я немного выдохнула. С оценками, конечно, было не айс — по всем предметам трояки, но проблем по поводу драк и разборок с родителями и школьным советом больше не было. До сентября можно было спокойно жить, не ожидая каждую минуту тревожных звонков от классного руководителя.

— Молодёжка предлагает и на второй заезд дать ему путёвку.

— Ему говорила?

— Нет, — качаю отрицательно головой. — Выжидаю.

— И чего, интересно знать?

— Он ещё злится, что я отправила его туда, поэтому, если скажу сейчас, он точно воспримет это в штыки и откажется. Но мне кажется, ему там начинает действительно нравиться. Так что… дождусь, когда он окончательно расслабится и сам захочет ещё на один сезон остаться.

— О-о-о, а ты, оказывается, коварная женщина, Юленька, — Машка восхищённо цокает.

— А то, — усмехаюсь. — Кстати, как у тебя дела со Степаном? Всё забываю спросить.

Управляющий вернулся и вышел на работу пару дней назад. И это была ещё одна причина, почему надежда стала стремительно угасать. Громову уже не было нужды приезжать в бар так часто, как до этого. Значит, наши встречи сводились к минимуму.

— Всё нормуль, — небрежно отмахивается Машка. — Наши романтические отношения продолжают набирать обороты.

— Я рада за тебя, — искренне произношу, тепло улыбаясь подруге.

На этом наша беседа закончилась. Так как перерыв подошёл к концу, мы отправились снова работать в зал.

День пролетел достаточно быстро.

Моя смена подходила к концу, когда меня вызвал к себе ухажёр подруги Степан. Он лишь мельком посмотрел на меня, когда я зашла к нему в кабинет, после чего начал быстро перебирать на своём столе какие-то бумаги. Заметно, что ищет что-то определённое, но никак не может найти, поэтому злится.

— Юль, слушай, ты можешь остаться поработать в ночь? — мужчина выглядел уставшим и недовольным. — Вика заболела, и мне просто ставить вместо неё некого. Маша упоминала, что брат у тебя сейчас в лагере, поэтому… Чёрт побери, да где же эта дурацкая бумажка?! — бурчит себе тихо под нос.

— Конечно, Степан Иванович. Я могу поработать.

— Только имей в виду, сегодня полный аншлаг у нас тут будет. Две большие тусовки собираются — байкеры и гонщики. Никаких залетных, но эти две компашки всем нам расслабиться точно не дадут.

— Думаю, я справлюсь, — небрежно пожимаю плечами, уверенная, что ничего нового не увижу.

Сомнения о том, как же я была неправа, возникли, когда вернулась в зал и возле меня остановилась хмурая Машка.

— Ненавижу эти слёты, — бурчит она, застёгивая блузку на верхнюю пуговицу. — Так, Юль. Судя по всему, Ржавый тебя уболтал, поэтому слушай. Примерно через полчаса начнут собираться две компании.

— Да, Степан мне уже сказал про это.