По остывшим следам

– Надо начинать издалека, от Адама и Евы. Точнее, от несчастной экспедиции Ашинова. Потому что первым в петербургских гостиных об этой африканской стране заговорил он.

Таубе откинулся на спинку стула и даже прикрыл веки, как былинный сказитель. Его друг прищурился, надеясь, что возможно, сейчас он углядит конец ниточки. Ведь ашиновские дела сыщик уже вспоминал. Не тогда ли все началось?

– Ты знаешь, что он был за человек?

– Нет. Газеты писали разное. Сначала, что распространитель христианства и первопроходец. Потом – что авантюрист и мошенник. Скажи ты, кем он был.

Генерал вздохнул и начал:

– Николай Иванович Ашинов – сын царицынского мещанина. А сам себя называл вольным казаком. Лжец, балабол и нечистоплотная личность, вот кто он был. Но добрался до самых верхов. Ему помогали в разное время и вождь славянофилов Аксаков, и всесильный журналист Катков, и еще более могущественный Победоносцев. Я встречался с Ашиновым дважды и сразу понял его гнилую натуру. Но поделать ничего не мог. Такие союзники! Мещанин ходил в черкеске с кинжалом и нес всякую чушь. Однако его фантазии совпали с желаниями многих близких к государю лиц. И меня не послушали.

– Так это ты готовил экспедицию Ашинова? – поразился сыщик.

– Нет, слава богу, – ответил Таубе. – Военно-ученый комитет стоял в стороне от нее. Я лишь пытался открыть всем глаза на мошенника, но тщетно. Сначала он обаял Победоносцева. Дело в том, что Константин Петрович мечтал о миссионерских подвигах своего ведомства. Неофитов все меньше, но хочется войти в историю. А тут такой масштаб! Наши безграмотные попы решили отчего-то, что абиссинская церковь сродни православной. А это вовсе не так.

– Газеты талдычили, что у нас одна вера, – припомнил Алексей Николаевич.

– Повторяю: это от глупости и безграмотности. Эфиопская церковь является монофизитской.

– Я сыщик, а не протодьякон. Поясни.

– Монофизитство, оно же евтихианство – течение в христианстве, известное с пятого века. Его сторонники отрицают человеческую природу Христа и оставляют только божественную. Не будем лезть в детали, они тебе не нужны. Коротко говоря, учение архимандрита Евтихия было осуждено всеми ветвями христианства как ересь. Но кое-где его приверженцы остались, в том числе и в Эфиопии, или Абиссинии.

– А в чем, кстати, разница? – не унимался сыщик. – Почему у одной страны два названия?

Виктор Рейнгольдович отмахнулся:

– Тебе какое дело? В арабской традиции принято говорить Эфиопия, а в европейской – Абиссиния. Так вот, наш ловкач Ашинов задурил голову Победоносцеву. И тот решил отличиться как человек, увеличивший число православных сразу на целую страну. Казак поймал власть на религиозный крючок. Но этого ему было мало. Ну, послали бы в Африку духовную миссию – какой тут интерес Ашинову? И он изловил правительство на второй крючок, на военный. Для этого мошенник привлек в союзники адмирала Шестакова.

– Морского министра? Ему-то зачем понадобилась грязная Абиссиния?

– Не забывай, Алексей, что это было семнадцать лет назад. Великие державы тогда только собирались делить Африку. Это сейчас она вся разверстана на уделы, а в конце восьмидесятых континент мало кого интересовал. А Шестаков готовился воевать с англичанами…

– Как с англичанами? Зачем?

– Затем, лапоть нижегородский, что тут большая политика. У адмирала была идея, и государь ее поддерживал. Это ведь тогда создали Добровольный флот! Начали строить большие суда, которые ходили по всему свету. На таком мы плыли с тобой на Сахалин, помнишь?

Таубе перевел дух и продолжил:

– Флот добровольный, а экипажи на нем военные. Никогда не думал почему? Это и была идея Шестакова. В случае войны гражданские корабли вооружаются и выходят на охоту. Они становятся крейсерами и оперируют на морских линиях англичан. Так вот, для снабжения таких крейсеров нужна станция с угольной базой. И лучше места для нее, чем на Африканском Роге, не сыскать. Миклухо-Маклай предлагал Полинезию, но Морскому министерству приглянулось Красное море. Сразу можно запереть Суэцкий канал и коммуникацию в Индию! А для поддержки станции на суше иметь в союзниках дружественное, почти что православное государство. Понял теперь?

– Не лишено смысла, – согласился коллежский советник.

– По логике да, – подтвердил Виктор Рейнгольдович. – Но сделали как всегда у нас… Связались в таком важном вопросе с проходимцем, дали ему деньги, оружие. И помогли добраться до места. К тому времени Шестаков уже умер, а новый морской министр Чихачев относился к мечтам об угольной станции иначе. Кроме того, Ашинова уличили во вранье. Он утверждал, что успел основать в тех краях казачью станицу и назвал ее Новая Москва. На самом деле атаман свалил у местных племен кучу барахла, оставил при нем несколько караульных, а сам вернулся в Россию. За деньгами и за народом. Брошенные им люди пропили все средства и пешком, терпя страшные лишения, пошли спасаться от голода. Часть добралась до Обока, административного центра вновь создаваемой колонии Французское Сомали. А другие – аж до Константинополя, где и поведали консулу правду насчет Новой Москвы.