По остывшим следам

– Этим оружием меня чуть было не убили.

– Оружием?

– Да. Никогда не подумаешь, правда? Вы видите смертоносные браслеты, которыми африканское племя туркана очень ловко орудует в ближнем бою. Вот, полюбуйтесь на их работу.

Сыщик задрал рукав и показал капитану глубокие, плохо заживающие раны на левом предплечье.

– Он целил в горло. Одним движением запястья гортань рассекается, и конец. По счастью, я уже знал об этих браслетах. И видел убитых ими. Успел заслониться, потому и жив до сих пор.

– Он – это Самсон-Гиммельстерн?

– У преступника много имен. Вязальщиков, Сайтани, Иванов, пан Вацлав, Поповский, теперь вот Фон-Самсон. Доказательство, что именно он жил здесь, вы извлекли из комода.

– Как же быть? Если мы заберем его штуки, он догадается про обыск.

– Я их, безусловно, конфискую, – ответил Лыков. – Тут не штуки, а орудия убийства. В одной только Казани ими прикончили четырех человек.

– Ну и ну… – удивился капитан. – В газетах ничего не писали.

– В полицейских отчетах тоже. Но уж поверьте.

– Значит, вы хотите установить на квартире засаду? – сообразил Шарпантье. – Мы можем помочь. У нас в вольнонаемной охранной команде есть подходящие люди. С боевым опытом, храбрые.

– Нет, Лев Анемподистович, это дело полиции. Вязальщиков слишком опасен. При задержании все может случиться.

Они продолжили обыск, но безрезультатно. В комнате отыскались прейскуранты Южно-Русского порохового завода, деловые телеграммы и письма. Видимо, Сайтани для маскировки действительно проворачивал иногда операции с охотничьим порохом. Переписку Лыков на всякий случай тоже забрал – вдруг это шифр для связи с сообщниками? Уже перед самым уходом ему попался номер газеты «Волжский листок». Ага! Сыщик начал смотреть газету на просвет, гладить бумагу пальцами и в конце концов нашел, что искал. В колонке объявлений о сдаче жилья внаем имелось одно, помеченное крохотным булавочным проколом.

– Видите, Лев Анемподистович? Это обычный прием уголовных. Так-так… Сдается комната в доме номер тридцать пять на углу Московской и Посадской улиц. Вот наглец! Это же напротив Второй полицейской части. Он нарочно хочет поселиться поближе к тем, кто его ищет. Думает, никому в голову не придет посмотреть в окно. Теперь придет!

Капитан с коллежским советником вернулись в дом командира завода. Алексей Николаевич разложил свои трофеи на столе у генерала. Тот стал крутить браслеты в руках и тут же порезался.

– Черт, они как бритвы!

Сыщик и ему продемонстрировал свою раненую руку.

– Теперь поняли, что это за негоциант? Я помещу в дом Яхьина не менее четырех полицейских. От вас жду помощи с наблюдением за складами.

– Поможем, – уверил его Лукницкий. – В сами склады мои люди заглянуть не могут, но жизнь-то идет своим чередом. Наши солдатики обмениваются с интендантским караулом табаком, чешут языком. У некоторых вполне дружеские, соседские отношения. Лев Анемподистович даст задание самым умным, пусть посмотрят внимательно.

Генерал откашлялся и добавил:

– А я, пожалуй, напишу частное письмо своим товарищам в артиллерийскую инспекцию. Мол, на складах у Карасса творится что-то неладное. Так и собирался поступить, пока вы не явились и не объяснили, что к чему… – Потом обвел собеседников строгим взглядом: – Надеюсь, никто не сочтет это за донос?

Глава 18 Смерть Делекторского и последующие события

Вечером Лыков предъявил свои трофеи полицмейстеру:

– Вот те самые орудия преступления. Вырвали жало у змеи.

– Ух ты! – Васильев начал изучать браслеты и тоже немедленно порезался.

– Как он их надевает? – воскликнул он.

– Лезвия складываются и в этом положении не опасны, – показал питерец. – А если нажать вот тут, снова ставятся на боевой взвод.

Надворный советник обмакнул палец в рюмку с водкой, дезинфицируя рану. Потом выпил и крякнул:

– Хороша! Думаете, он за ними придет?

– Обязательно. Вызывайте Делекторского, эта задача как раз по нему. И еще троих, кто покрепче.

Через полчаса в кабинете надворного советника собралась арестная команда: зауряд-прапорщик и трое бравого вида городовых. Пришел Ловейко и начал проситься к ним в подкрепление. Но Алексей Николаевич отказал:

– Тут нужно не количество, а качество. Все четверо воевали, поэтому идут они. – Сыщик провел инструктаж: – Человек, которого вам предстоит арестовать, особенный. Он тертый калач, скитался по всему миру, жил в Африке и Забайкалье. Будто бы убил леопарда кинжалом. Еще он в той же Африке якшался с туземцами, научился у них всяким приемам, которые неведомы европейцам. Будьте предельно осторожны!

Делекторский на этих словах презрительно улыбнулся. Лыков не стал ему спускать:

– Никита Никитич! Без героизма там! При малейшем движении в вашу сторону стреляйте ему в ляжку.

Арестная команда поехала в двух закрытых экипажах в Пороховые. Там их должны были встретить люди капитана Шарпантье.