По правилам и без (СИ)

— Как…. Дима? — слова почему-то дались с трудом. Особенно имя, которое, кажется, мне больше не доведется произносить — вряд ли парень захочет и дальше со мной общаться, все вернется к тем временам, когда мы даже не были знакомы и почти не пересекались. Да и Константин Викторович вряд ли простит подобное…

— Да что с ним может случиться? — Кирилл Викторович беспечно махнул рукой, мол, все с ним в порядке. — Жив, здоров, только злой, как черт…

И, разумеется, на меня или папу.

— Ему, видите ли, непростительно было вот так вот попасться. Он, конечно, в некотором смысле прав — с четырех лет ходит на борьбу, только сейчас почему-то забросил… Но не в этом суть, — мужчина выпрямился в кресле, его голубые глаза разом стали необычно серьезными — и вся эта серьезность отразилась в позе, осанке, выражении лица. — Я уже говорил Диме и повторю тебе. Вам, ребятки, очень повезло, что мы сориентировались быстро и ничего непоправимого не произошло. Еще вам повезло… Впрочем, это не важно, все равно не поймешь, — в его голос вернулась прежняя расслабленность. — По моей части с тобой все в порядке, не считая небольшого стресса, который вполне поправим. Попьешь успокоительные, поспишь как следует, школу прогуляешь… И никакого кофе, только мятный чай. Поняла?

Я кивнула. Из слов Кирилла Викторовича не следовало, что он или кто-то из его семьи меня в чем-то обвиняет, и в это безумно хотелось верить. Хотелось, но не моглось: не привыкла я к самообману, да и гораздо проще все выяснить сразу, чем мучиться догадками и напрасными надеждами. Поэтому…

— Это все вина моя и папы, верно? И вашему племяннику теперь не стоит со мной пересекаться, — получилось как-то слишком жалко. Да и слова были неправильными, но подобрать другие не было времени — призрачная решимость так и норовила рассыпаться пеплом, словно сгоревший лист.

На стене висели часы. Обычные серые часы с узорчатым фоном циферблата, из тех, что слышны даже по телефону. И в тишине мучительного ожидания они чем-то напоминают китайскую пытку водой*. Действительно, впору сойти с ума.

— Кто сказал тебе такую глупость? — Кирилл Викторович улыбнулся. Совершенно не вязалась эта улыбка со сложившейся ситуацией: снисходительная и даже добрая, она играла на лице взрослых при взгляде на испачкавшегося и рыдающего по этому поводу ребенка. — Ты не знаешь многого, так что не можешь судить объективно. Хочешь узнать?

Я кивнула как-то слишком слабо.

— Тогда приходи ко мне на работу или домой. Я живу на улице Ленина, дом 25, квартира 18. Подъезд первый, этаж пятый. Сегодня, завтра и послезавтра у меня выходной. Приходи обязательно, и я расскажу тебе много чего интересного, — и снова не вяжущаяся с ситуацией улыбка. Только в этот раз такая, от которой мне стало страшно. В дверь постучали, и, как только прозвучало стандартное «Входи», в дверь просунулась обеспокоенная головка Кати.

— Как ты? — и голос был таким обеспокоенным, что мне стало даже неловко. Девушка за меня искренне переживает, а ведь виновата во всем одна только я.

— Неплохо, — и улыбка, гораздо более искренняя, чем обычно. — А ты как…

— Мы попросили ее присмотреть за тобой, — не дослушав вопроса, ответил мужчина, — раз уж твой отец в отъезде.

— Папа… уехал?

— Да, еще до всего этого, — Кирилл Викторович посмотрел на меня как-то странно. «Приходи, и все узнаешь», — пожалуй, этот взгляд можно было расшифровать так. — Так, сейчас нам всем нужно поужинать. Особенно тебе, Марго: ты не ела уже больше суток.

— Больше суток? — если бы можно было, мои глаза бы совершенно точно вылезли на лоб, а челюсть буквально упала на пол. Это, получается, сегодня уже вечер понедельника… Вот черт! — А как же…

— Со школой все улажено, можешь не переживать, — тут же заверил меня Кирилл Викторович. Надо же, он тоже иногда ошибается.

— Да к черту школу! Мама ведь должна была звонить не раз! Что вы ей сказали?!

— Ничего, что могло бы ее расстроить. Вчера ты пошла к Кате в гости и осталась у нее с ночевкой, потому что Алексей уехал по какому-то срочному делу, забыла зарядное, а телефон разрядился. Поэтому ты отправила маме сообщение с номера подруги, а вечером, как зарядишь телефон, обязательно позвонишь.

— Спасибо, — я была, правда, благодарна. Несмотря на все произошедшее, этот человек все равно мне помог. И за это ему недостаточно просто сказать: «Спасибо».

— А теперь немедленно ужинать!

Ужин был бессмысленным. Дима уехал к деду как раз перед тем, как я пришла в себя, причем вместе с Константином Викторовичем, так что за столом мы сидели втроем. Катя что-то щебетала о том, как плохо без меня было в школе, что по случаю отсутствия главного источника списывания Виктория Владимировна устроила внеплановую контрольную, но все расстроились из-за моего отсутствия еще до этого, причем дело было не в том, что не у кого списывать — я тактично сделала вид, что поверила. Жаба Павловна как всегда свирепствовала, ужасно расстроилась, что ее любимый ученик Воронцов отсутствует, — как сказал Кате Керн — спросила всех, всем поставила двойки…