По праву любви

—  Когда мама уже взяла чашку в руки, я вдруг отчётливо понял, что её ребёнок —  это мой брат и у нас одна кровь, он живой... И я не смог поднять на него руку... Я должен бороться не с ним, а с Фариной!

—  Господи! Маурисиу, что ты ещё задумал? —  испугалась Беатриса. —  Ты пока ничего не предпринимай, пожалуйста! Возможно, ты ошибаешься насчёт сеньора Фарины.

—  Хорошо, давай заключим с тобой договор, —  предложил Маурисиу. —  Будем пристально наблюдать за Фариной, и, если убедимся, что он действительно порядочный человек, я не стану ничего делать.

—  А если нет?..

—  Тогда ты будешь моим союзником и поможешь мне разделаться с ним!

Вскоре брат и сестра получили возможность убедиться в непорядочности Фарины. Правда, по отношению к Марии, а не к ним, но это в данном случае не имело существенного значения. Если он оказался способным обокрасть Марию, то вполне вероятно, что не пощадит и других ради собственной наживы.

Вскрылось это спустя несколько дней, а пока счастливая Мария представляла Тони своим добрым друзьям —  семейству Винченцо.

Те были рады встрече с ней, но никак не могли взять в толк, о какой земле, расположенной неподалеку, идёт речь.

—  Прости, Мария, но, насколько я знаю, здесь везде на земле живут хозяева, —  сказал Винченцо. —  Ты ничего не путаешь?

—  Нет. У меня есть купчая и карта, заверенная землемером!

—  Ну ладно, завтра посмотрим карту и поедем на твою фазенду. А сейчас —  за стол! —  распорядился Винченцо.

Однако смутное беспокойство не покидало его, и во время ужина он попенял Марии за неосмотрительность: как можно было покупать фазенду, не осмотрев её заранее! Мария ответила ему то же, что отвечала всем задававшим ей этот вопрос:

—  Купить эту фазенду мне посоветовал сеньор Фарина, а ему я доверяю полностью.

Констанция и Винченцо недоуменно переглянулись, и Тони, заметив это, спросил у них:

—  Вы, кажется, не разделяете мнения Марии? Почему? Это касается сеньора Фарины? Или той фазенды, которую он ей присоветовал?

Хозяева дома оказались в затруднительном положении: высказывать свои сомнения насчёт Фарины им не хотелось, но что—  то ответить было необходимо, и Констанция взяла на себя этот труд.

—  Дело в том, —  сказала она смущённо, —  что мы дружим с Фариной много лет, но даже нам неизвестно, откуда взялось его состояние.

—  Констанция, лучше помолчи, а то сболтнёшь лишнее! —  одёрнул её Винченцо, но тут вдруг подала голос Катэрина, молчавшая весь вечер:

—  Мама права. Разговоров у нас в доме было много, но в самом деле никто не знает, как и когда разбогател сеньор Фарина.

—  Боже правый! —  воскликнула Мария, впервые допустив мысль о том, что, доверившись Фарине, она купила кота в мешке. —  Потратила почти все свои деньги на покупку земли! Завтра прямо с утра поедем туда! Я всё—  таки надеюсь, что сеньор Фарина меня не подвёл...

В ту ночь сон к Марии не шёл. Она долго ворочалась в постели, вспоминая своё пребывание здесь с Мартино и его страшную смерть. История о неприкаянной душе, расстрелявшей Мартино, не укладывалась у Марии в голове, у неё была своя версия на сей счёт: Мартино убили итальянские антифашисты, а Маурисиу сознался в убийстве только потому, что был не в себе и легко принял желаемое за дей¬ствительное. Он всего лишь хотел убить, но не убил, а за него это сделал кто—  то другой, оставшийся безнаказанным. Так думала Мария, но не высказывала свои мысли вслух. Тут, на фазенде Винченцо, и так много всяких неприятных странностей. Тут внезапно умер ребёнок Катэрины, а сама она живёт сейчас в каком—  то ирреальном мире.

—  Иногда я гляжу на воду и вижу там своего сына, —  сказала она Марии. —  Он смотрит на меня с укором, потому что я никого не умела любить по—  настоящему... Сейчас я ухаживаю за козлёнком, и он мне кажется ребёнком... А ещё по ночам здесь, под моим окном, звучит музыка. Кто—  то играет, чтобы успокоить моё сердце.

—  Кто? —  спросила Мария, чувствуя, как мурашки бегут у неё по телу.

—  Не знаю, —  ответила бесстрастно Катэрина. —  Я просто по ночам смотрю на луну и слушаю музыку...

Когда Мария, обеспокоенная странным состоянием Катэрины, поделилась своей тревогой с Констанцией, та ещё больше огорчила её.

—  Ой, Мария, у меня уже вся душа изболелась за Катэрину! —  сказала Констанция и заплакала. —  По ночам ей чудится музыка, которой, кроме неё, больше никто не слышит. А тот козлёнок, с которым она теперь нянчится, приблудился к нам невесть откуда, и Катэрина считает, что его оставил ей тот самый музыкант—  невидимка.

—  Так, может, этот музыкант всё же существует в реальности? —  высказала предположение Мария. —  Кто—  нибудь влюбился в Катэрину и наигрывает ей тихонько по ночам, чтобы вас не разбудить!

—  Нет, Мария, нет, —  горестно покачала головой Констанция. —  Мы с Винченцо не спали несколько ночей, хотели выследить этого музыканта. И —  никого! Тишина! Только на третью ночь услышали шорох в кустах, пошли туда, но вместо музыканта нашли того козлёночка...