По праву памяти

Дождавшись, пока все ушли, Яга вздохнула и вошла в дом. Погладила стены, печь, вышла к ступе. На всякий случай прощалась с ними, потому что не знала, чем все закончится. Взяла сверток и засунула туда руку. Клубок сам выпрыгнул на землю и покатился. Она пошла за ним. Ее маленький проводник двигался все быстрее, подрыгивая на кочках, ловко обходя выпирающие столетние корни деревьев. Яга со своей железной ногой еле за ним поспевала. Она была уверена, что переход скрыт в глубокой чаще под надежной охраной леса, куда не пройти ни живому, ни мертвому — только ей. Но клубок уверенно катился по тропинке и сворачивать никуда не собирался. Тропинка виляла меж деревьев, клубок терялся из вида, иногда выглядывая, будто удивляясь, где там задержалась Яга. «Бегу-бегу», — уже задыхаясь бубнила ведьма, словно этот кусок ниток слышит и понимает. Добежав до очередного поворота, старуха увидела, как клубок подпрыгнул и исчез, будто его и не было. Яга огляделась, вытирая пот со лба. Она стояла на перекрестке: четыре тропинки сходились в этом месте, в центре корни деревьев образовали почти правильный круг. Старуха встала в центр круга, не понимая, что делать дальше. Прислушалась: ни одного признака магии. Перекресток как перекресток. Выйдя из круга она тщательно все осмотрела — ничего, напоминающего дверь. Залезла под каждый корень — может, лаз какой есть; проверила деревья на предмет дупла — кто его знает, как выглядит переход. Почесала голову, снова встала в центр круга. Небо становилось светлее на востоке, скоро солнце взойдет. Времени мало. От досады она со всей силы топнула железной ногой и провалилась вниз.

Вынырнув из вонючей тягучей жидкости, выплевывая дрянь, которой она от неожиданности нахлебалась, первым делом она убедилась, что держит сверток в руках. Река была узкой, но каждый взмах рукой давался тяжело, словно Смородина (Яга мгновенно вспомнила ее название, которое прекрасно соответствовало смраду, который ее окружал), не хотела выпустить ее из своих мертвых объятий. Руки стали тяжелыми, одежда мешала плыть. Не хватало воздуха и у старухи началась паника — сколько бы она не гребла, берег не приближался. Забарахтав ногами со всей силы, она уловила, что железная нога ее вниз не тянет, хотя должна была бы. Более того, отталкиваясь ей, она хоть чуть-чуть, но продвигается вперед.

«Смородина не пропускает живых», — мелькнула у нее слегка запоздавшая мысль. Надо не двигаться, работать только железной, то есть мертвой ногой. И дело пошло. Яга медленно, но упрямо двигалась к берегу, который был уже совсем близко. Мрачный, будто подернутый пеленой. Ни ветерка, мертвый штиль. Не слышно птиц, солнце грязно-серое, безжизненное, да и солнце ли это? Здесь начинались владения Нави и Тёмных Богов.

Она выбралась на берег и упала на землю, тяжело дыша. Воздуха по-прежнему не хватало, вонь заполняла легкие, пропитывала ее всю. Сколько времени она лежала, пока не почувствовала легкого прикосновения? Вскочила, огляделась и поняла, что не пелена это, а проплывающие мимо души, уже не помнящие ничего о себе.

Она двигалась вперед. Сначала она пыталась обходить неприкаянных, но их становилось так много, что пришлось идти прямо сквозь пелену, каждый раз содрогаясь от прикосновений. Вдалеке замаячила черная гора, но вот сколько до нее идти, сказать она не могла. Чувства времени и расстояния исчезли. Души сгустились так плотно, что идти было уже невозможно. Исчезло время и расстояние, все перестало иметь смысл. «Зачем мне эта дверь?», — думала Яга и не могла вспомнить. Села на землю, пытаясь понять, кто она и что ей необходимо сделать. Но с каждой секундой, проведенной здесь, все переставало терять смысл, а важно было только одно — перестать думать о пустяках и заняться главным: погрузиться в небытие, которое становилось все желаннее и желаннее.

— Я Хранитель, — вспыхнула мысль и души мертвых с негодованием отлетели от нечастивицы, которая здесь мыслит о делах живых.

«Достанешь второй подарок, когда ты начнешь забывать себя и то, зачем ты в Нави», — он вспомнила слова матери и из последних сил засунула руку в сверток. Золотой сапожок. «Почему один?», — лениво удивилась Яга и кое-как натянула его на живую ногу. Встала и почувствовала, как становится легче. Вот и дверь — совсем близко. Она открыла ее и услышала рычание:

— Фу! Живой дух чую! Кто посмел сюда заявиться?

«О, надо запомнить, — вскользь подумала Яга, — вот как незванных гостей надо встречать».

— И вам здравствовать! — вслух сказала старуха, прищуриваясь, чтобы в кромешной тьме разглядеть хозяина.

— Здравствовать? Да ты там совсем ополоумела? — и перед Ягой возник ужасный сутулый старик, в котором, хоть он и был неповоротлив, угадывалась чудовищная сила. Вместо глаз — бугристые наросты, из которых, как сучья в разные стороны, торчали огромные ресницы. У старухи волосы встали дыбом, намерение быть бесстрашной заползло в глубины сердца и возвращаться не собиралось, как бы Яга к нему не взывала.