Когда всё будет спето и исхожено,и все, кто были «против», станут «за»,и этот мир, досмотренный таможенно,приветливо заглянет нам в глаза,когда нам разрешат любые выходки —иди себе в цари или в ворьё, —когда уйдут логические выкладкив забытое ненужное старьё,когда польётся с неба дождь из оловапо воле неземного волшебства,когда перевернутся с ног на головупривычный быт, привычные слова,когда всё в мире станет обесценено —Господь усмешку спрячет в бороде,и мне вручат тевтонский орден Лениназа неуспехи в жизни и труде.Вослед Смелякову
Когда-то, мечтаниям вторя,с весенним томленьем в грудия имя твоё на заборедрожащим мелком выводил.Удачи сменяли невзгоды,ветвились дороги-пути…Любя тебя годы и годы,я так и не смог подойти.Утратив надежду и веру,тянул глупой жизни канат…Хорошую сделал карьеру,был трижды удачно женат.И, вбитый в землицу по пояс,судьбе говорю я: «Простиза то, что стоял бронепоездвсю жизнь на запасном пути».Лысею. Теряю либидо.Свисает к коленям живот…Прости меня, девочка Лида,что в доме напротив живёт.Человек со странностями
Инертный к проходимцам и занудам,
терпим я к тем, кто любит кутежи,
и к тем, кто ежедневным занят блудом,
и к тем, кто дня не выдержит без лжи.
Готов терпеть сбивающихся в стаю,
орущих в чьи-то спины «у-лю-лю!»…
Я жадных не люблю, но понимаю.
Скромняг не понимаю, но терплю.
Не проклинаю тех, кто у кормила
(и в их числе придурков и воров).
Не осуждаю даже некрофилов —
они больны. А кто сейчас здоров?
Но будучи натурою культурной,
я люто ненавижу много лет
тех, кто бросает мусор мимо урны
и тех, кто, уходя, не гасит свет.
Ль
У меня есть приятель с фамилией Кугель,
он читает журнал под названием «Шпигель»,
в водоёме на даче разводит белугель,
фарширует её и уходит во флигель.
У кого-то на ужин морошка да ягель,
на кого-то воздействуют Гегель и Бебель
Ну, а кто-то и вовсе терзает бумагель,
запродав с голодухи последнюю мебель.
Кто-то где-то ведёт через штормы корабель,
и по тундре бредёт естества испытатель
А пред кем-то девицы слагаются в штабель,
хоть могли бы слагаться и в шницель, и в шпатель.
Где-то занят бухгалтер, считающий прибыль,
на копейках с трудом экономящий рубель.
Ну, а Кугель всё жрёт фаршированный рыбель
в тихий час, когда солнце уходит на убыль.
На восьмой день весны
Зима поводья отпустила,и в мир явился, как домой,желток прохладного светила:весна повсюду. День восьмой.Уходит из сердец кручина,и в руки просится баян…Бредёт по улице мужчина.Он отвратителен и пьян.Прямохожденья древний навыкисчез в потоке мутных дум.Цветастый галстук сбился набок,помят подержанный костюм.Бредёт мужчина, взором дикий,но всё ж для нас важней всего,что: а) в руке его гвоздикии б) он помнит, для кого.Скандал