По прозвищу Эфа

На странную девицу в мужской одежде, открывшую ему дверь, он даже смотреть не стал. У этой точно со здоровьем проблем нет. Его многолетний опыт и небольшой целительский дар позволяли ему безошибочно определять состояние здоровья пациентов.

Лекарь тяжело вздохнул и всё-таки решил приступить к осмотру. Пусть в его услугах тут нет нужды, но не возвращаться же домой с пустыми карманами. Жене к зиме шубу обещал справить, да и внукам гостинцев надо бы послать.

— Невеста моя прихворала, — вдруг выдал слабым голосом одноглазый мужчина и махнул рукой себе за спину. Это простое движение далось ему с большим трудом. Лекарь, видя такое безобразие, недовольно причмокнул губами, он не любил ошибаться в диагнозах. А с этим бедолагой что-то явно было не так. Скорее всего ничего страшного, но теперь осмотр точно не будет пустой тратой времени. Бывали в его практике случаи, когда серьёзная хворь прикидывалась лёгким недомоганием.

Лекарь ухватил предполагаемого больного за запястье и посчитал пульс. Сердце в груди мужчины билось ровно и гулко, будто удары молота по наковальне, да и аура сияла чистым радужным светом.

Здоров, как бык — подтвердил свои догадки лекарь. Только нервный какой-то. С чего бы это? Неужто за невесту так переживает?

— Вы, батенька, чрезвычайно легкомысленно относитесь к своему здоровью, — заметил лекарь ворчливо, собираясь отыграться на мнимом больном за причинённое беспокойство, и продолжил нравоучительно: — Наверняка потребляете много жирной пищи, да и от хмельного не отказываетесь. Я ведь прав?

Мнимый больной непонимающе моргнул единственным глазом.

Лекарь, не дожидаясь ответа, раскрыл свой чемоданчик и извлёк из него писчие принадлежности и бутыль с мутноватой жидкостью.

— Вот вам мои рекомендации, милейший, — не глядя на пациента, лекарь принялся быстро записывать всё, что говорил. — Станете принимать это лекарство по три глотка перед едой. Жирное и копчёное отныне для вас под запретом, а так же сладкое и мучное. Исполните всё в точности, как я сказал и, глядишь, доживёте до старости.

* * *

Эрвин и до того бывший бледным, теперь и вовсе стал белее снега. Задышал как-то рвано, тяжело. Я даже испугалась, что мой компаньон скончается сию же минуту, так и не сделав Маришку честной женщиной. И вовсе не потому, что смертельно болен, любое тяжкое недомогание я бы почуяла сразу. Причиной его безвременной кончины станет мнительность и излишняя доверчивость к таким вот проходимцам вроде этого лекаря.

Не спорю, Эрвину не помешает немного поумерить свой аппетит, но ведь можно сказать об этом как-то по-другому, не запугивая его до полусмерти.

Лекарь, видимо, тоже понял, что слегка переборщил и сгустил краски сильнее необходимого. Он слегка нахмурился, затем, отложил писчее перо в сторону и снова полез в свой чемоданчик, на этот раз извлекая из него флакончик с нюхательной солью, который я опознала сразу. Оказалось, Эрвин тоже хорошо запомнил, как он выглядит, и поспешил увернуться от руки лекаря, сующего ему под нос отвратительно пахнущую жидкость.

— Уберите это от меня, — закричал он в лицо лекаря и замахал руками для пущей убедительности.

Старик нахмурился, осуждающе покачал головой и добавил в список рекомендаций полный отказ от спиртного.

Честно признаюсь, после такого я его даже зауважала — невиданной храбрости человек. Запретить Эрвину выпивать, отважится далеко не каждый.

Маришку лекарь осматривал мельком. По крайней мере, мне так показалось. Он провёл над её телом ладонями несколько раз, немного задержавшись в районе живота. Похмурился, покусал губы и уверенно заявил:

— Беременность, две недели. Больше ничего сказать не могу. Срок слишком мал, чтобы определить пол ребёнка или увидеть отклонения в его развитии. Навещу вас, пожалуй, через месяц. А на сегодня всё. Будьте добры рассчитаться за мои услуги.

Эрвин, только начавший приходить в себя и даже почти вставший на ноги, вновь рухнул на пол.

— Экий вы, батенька, нервный, — покачал головой лекарь и снова полез в свой саквояж.

ГЛАВА 8

Ранним утром мы с парнями спешно покидали гостеприимную таверну одноглазого Эрвина. Я так даже с хозяином прощаться не стала, решив, что после вчерашних событий, будет слишком жестоко будить его ни свет, ни заря. Да и не до меня ему теперь. У него появились заботы поважнее какой-то там наёмницы.

— И куда мы теперь? — поинтересовался Шарк, когда ближе к полудню мы свернули с основной дороги на неприметную тропинку, столь причудливо петляющую между раскидистыми деревьями, что только чудом удавалось передвигаться по ней верхом.

Моего приятеля, вероятно, удивляло то обстоятельство, что на этот раз я не спешила отделаться от их компании.

— Да так, ничего особенного, — отмахнулась я легкомысленно, не забыв состроить невинную рожицу. — Навестим одну мою знакомую, только и всего. Тут недалеко. Вон за тем перелеском будет ручей. Спустимся вниз по течению, обогнём небольшое озерцо, а там уж рукой подать.

— Ты зубы то нам не заговаривай, — прервал мои словоизлияния Руди. — Говори, что задумала.