По пути в Лету

Организацию писателей и придание им статуса сейчас трогать не буду, русская литература худо-бедно существует и изредка вспыхивает произведениями, что наверняка останутся в её истории, будут читаться будущими поколениями; уверен, история русской литературы будет ещё долгой… А вот над духовным воспитанием граждан, которому литература должна вроде бы способствовать, поразмышлять хочется.

И вот сразу встаёт вопрос: на чём воспитывать, на каких примерах?.. С 1992 года мы живём в капиталистическом государстве. В конце 80-х пытались скрестить капитализм с социализмом, рассматривали разные модели капитализма, а потом, после запрещения КПСС и распада СССР бросили скрещивать, выбирать, отпустили вожжи.

Вот сижу и пытаюсь припомнить в мировой литературе писателей, которые бы не критиковали капитализм. Были, конечно, те, кто терпимо относился к этой системе в своём творчестве, сравнивая её с барачным коммунизмом, но большинство-то капитализм попросту ненавидели. А нам пусть не очень активно, но настойчиво рекомендуют писать о том, как неплохо, по сути-то, живётся в современной России. При капитализме, – а при чём ещё?

Я довольно много читаю, или по крайней мере пытаюсь читать современных русских авторов. И примерно 70 % повестей и романов – о прошлом. То есть о доельцинских временах. Мужчины любят сталинскую эпоху, времена Николая Второго, революции, а женщины – томление 70 – начала 80-х годов прошлого века. Ещё любят писать наши литераторы о недалёком будущем. Пророчат разные ужасы: одичание, новую гражданскую войну, подземную жизнь после ядерных ударов…

О настоящем пишут мало, а если и пишут, то в основном как-то обтекаемо. Обтекаемо критикуют, обтекаемо хвалят, сравнивая с тем, что было при совке… Причём к теме совка обращаются по большей части те, кто были тогда подростками или вовсе младенцами.

Недавно в одной из заметок, опубликованных в «Литературной России», я вспоминал, как в конце 90 – самом начале 00-х нам, совсем молодым тогда писателям Борис Немцов и другие деятели капитализма советовали писать об успешных людях, о среднем классе. Никто из нас эти инициативы не поддерживал, один раз только кто-то выкрикнул: «Покажите таковых, мы попробуем».

Года три-четыре назад Сергей Шаргунов собирал писателей обсуждать проблему положительного героя в литературе. Обсуждения были бурными, но, кажется, ощутимых плодов не принесли.

Кстати, примерно в то же время сама жизнь дала нам пример такого положительного героя. Нет, героя без всяких прилагательных… В сентябре 2010 года Ту-154 с отключившейся электроникой, системой доставки топлива, без радиосвязи, кружил над северной тайгой. Топлива в расходных баках оставалось на несколько минут полёта. И тут пилоты заметили взлётно-посадочную полосу. Увидев, что на полосе нет посторонних предметов, решили садиться. Другого выхода не было… Приземлились благополучно, без пострадавших.

Это назвали чудом, тогдашний президент России Дмитрий Медведев наградил экипаж орденами, оба пилота стали Героями Российской Федерации. А народным героем стал Сергей Сотников, начальник вертолётной площадки, который по своей инициативе на протяжении многих лет следил, чтобы полоса закрытого не в «лихие 90-е», а в 2003 году и затем исключённого из навигационного реестра аэропорта «Ижма» была в относительном порядке.

Говорят, конфликтовал с односельчанами, не разрешая оставлять на полосе машины, сушить брёвна, с предпринимателями, стремившимися приспособить почти полтора километра бетонки для дела.

Да, Сергей Сотников – бесспорный герой. И вообще история очень похожа на притчу. Притчи обычно придумывают мудрецы, а тут сама жизнь подарила нам такой сюжет. Недаром за него ухватились и пишущие (и я в том числе), и снимающие фильмы, не говоря о журналистах.

И вроде бы странно, что власть на Сотникова поначалу не обратила почти никакого внимания. Ему вручили ведомственную почётную грамоту и небольшую денежную премию, потом – республиканскую грамоту. Не больше… Зато народ признал Сотникова. Ему была присуждена премия «Народная симпатия», блогеры собрали деньги и купили снегоход; Сотников стал лауреатом премии имени Владимира Высоцкого «Своя колея». И лишь через полтора года, под давлением общественного мнения, начальнику вертолётной площадки была вручена довольно странная награда – медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.

Да, вроде бы странно. Но я, кажется, могу понять, почему на поступок Сотникова власть старалась не обращать большого внимания: сохраняя полосу, он поступал не по понятиям, не по новому, капиталистическому, закону. Его вполне могли осудить за самоуправство, захват чужой собственности. Ведь он – начальник вертолётной площадки, а полоса в его зону ответственности не входит. И пошёл вон с неё.

Спасла площадку путаница в формах собственности. Никто не мог доказать, что имеет на неё право. Пока выясняли и решали, боролись, оформляли и переоформляли документы, Сотников считал себя её хозяином. А тут и самолёт прилетел…