Герцог встал, и, поцеловав мне руку, удалился. Картер не поднял глаз от тарелки, и несколько долгих минут мы молчали. Наконец он отложил вилку, вытер губы салфеткой и встал.
— Прошу прощения, милый Чарли, меня ждут дела. Вы не обидитесь, если я удалюсь?
— Картер, мне очень нужно поговорить с вами. Вы можете задержаться буквально на минутку?
— Для вас что угодно, — он натянуто улыбнулся и сел обратно.
— Я должен извиниться перед вами. То, что я сделал, произошло случайно. Я шёл к вам с благим намерением, но вы же знаете, куда они обычно ведут.
Картер замер и напрягся.
— Я видел вас вчера в саду. Клянусь вам, что я совершенно не хотел за вами подглядывать, Картер, я не знаю, что понесло меня за вами… Точнее, я хотел просто догнать вас и утешить, так как я понял, что вы влюблены, и что ваш брат запрещает вам жениться. Я не знаю, зачем я пошёл за вами в сад, зачем слушал, но я… Картер, простите меня, ради Бога простите…
— Что ж, Чарли, — альфа горько усмехнулся, — вы не знаете, зачем вы пошли, а я знаю. Это простое омежье любопытство, и я вас не могу в этом обвинять. Вы можете только одно для меня сделать — не рассказывать ничего о том, что видели.
— Я никому не скажу, но это не всё… Вчера же… я просто хотел извиниться перед вами за то, что подсмотрел и…
— О, не продолжайте. Это были вы? Вечером?
— Да, я… Я думал, что застану вас одного и смогу всё объяснить и извиниться перед вами… Но получилось всё ещё хуже.
— Смотрите-ка, ваши благие намерения уводят вас всё дальше и дальше.
— Вы злитесь на меня?
— А вы бы не злились? Хотя нет… Я не злюсь. Это бессмысленно, я верю, что всё это вы сделали не специально. Чего вы от меня хотите?
— Вашего прощения? Вы ведь не будете на меня сердиться?
— Во-первых, я уже сказал вам, что и так не сержусь, а во-вторых, видимо, вы знаете, что скоро меня здесь не будет.
— Знаю. И об этом я тоже хотел поговорить. Я могу чем-то вам помочь? Может, вам что-то нужно?
— Чарли, опомнитесь! Что вы можете сделать? Украсть для меня на кухне буханку хлеба? Нет, вы не можете мне помочь. Но спасибо.
— А всё-таки вы злитесь на меня. Мне казалось, мы с вами друзья, разве не так?
— Простите. Я сейчас не в лучшем расположении духа, но я правда на вас не сержусь. — Он встал, подошёл ко мне и, взяв мои руки, поцеловал сначала одну, а потом другую. — Вы навсегда останетесь единственным омегой, который меня покорил.
========== Часть II. Доминик. Глава 1. Бегство. ==========
На небольшую деревню опустилась непроглядная тьма, принеся с собой тишину и холод. Иногда эту тишину нарушал шелест листьев и порывы ветра. Ущербная луна, загороженная низкими осенними облаками, не давала света, только изредка показывая свой бледный силуэт.
По просёлочной дороге, едва освещённой светом из окон, медленно двигалась фигура, закутанная в необъятный плащ. Если бы кто-нибудь проходил мимо, он бы смог увидеть только хмурое лицо и выбившиеся пряди волос, загораживающие глаза.
Путник брёл к окраине деревушки, никем не видимый и одинокий. Зябко поёживаясь он упорно шагал вперёд, глотая непрошенные слёзы. Вскоре заморосил мелкий холодный дождь, но юноша не повернул обратно, только сильнее стиснул в замерзших руках края холодного, быстро промокающего плаща.
Выйдя из деревни, он помедлил несколько мгновений, обернулся, вгляделся в приветливые окна знакомой с детства улицы. Тихо чертыхнувшись сквозь зубы, он резко повернулся и зашагал дальше по тёмной дороге.
Дождь не переставал, становилось всё холоднее, плащ насквозь промок и совсем не согревал. Идти дальше не было сил, и юноша свернул с дороги в лесную чащу, где ему предстояло провести ночь. В кромешной тьме было ничего не разглядеть, и он передвигался ощупью, часто оступаясь и падая. Измождённый и промокший он, наконец, свалился без сил, накрывшись плащом с головой, и его поглотило тяжёлое забытье.
Проснулся путник рано утром, с головной болью и жаром. Однако оставаться на месте было нельзя, вернуться домой — тоже. Оставалось только идти вперёд. Поплутав немного по лесу он, наконец, нашёл дорогу, с которой свернул вечером, и направился по ней прочь от родной деревни.