По рукам и ногам

Я достала свой паспорт и раскрыла его на странице с именем. У меня вообще был паспорт, хоть когда-нибудь, кроме этого? Не припоминаю. Интересно, где именно он отличается от подлинника? Ах да, в самом видном месте же. В графе «Имя». Я вывела пальцем «Розмари» поверх ненавистного «Кику», но на последней букве рука невольно замерла, так и не закончив слово. Кожа будто покрылась ледяной коркой. Собственное имя вдруг показалось мне безумно далёким и чужим.

– Ты привыкнешь, – пожал плечами Ланкмиллер.

Я вздрогнула от звука его голоса, как будто страдаю нервным расстройством. Он снова наблюдал за мной. Он снова, мать его… Шумно втянула воздух, но этого показалось мало, как будто я вдохнула густой и тёплый мазут, как будто я не вдохнула вовсе. Вдобавок к этим чудесным ощущениям закружилась голова и слегка потемнело в глазах. У меня аллергия на него. У меня реально, чёрт возьми, аллергия на него.

– Кэри… – я тронула Ланкмиллера за плечо, – можешь опустить стекло? Немного.

И заметила, как невольная судорога пробежала по пальцам от его имени.

– Зачем это? – лениво спросил он, даже головы не повернув.

– Сбежать собираюсь, знаешь?! Через окно! – Я от досады хлопнула по бардачку. – Мне нехорошо.

– И что, ты рассчитываешь подышать освежающими выхлопными газами, которые сразу поправят ситуацию? – Лицо Ланкмиллера, кроме безучастной скуки, ничего не выражало, и это почему-то задевало меня довольно сильно.

Мучитель направил на меня струи кондиционера и на этом успокоился. Стало немного лучше, трясучка чуть унялась.

Мы без всяких проблем миновали границу Шеля, всех этих людей с автоматами, натасканных на человеческие запахи собак. Моего мучителя, очевидно, волновало кое-что другое. Впереди показался шлагбаум у въезда в Витто, и Кэри повернул ко мне голову.

– Мне нужно напоминать тебе о том, что…

– Я помню, – выпалила на выдохе, цепенея.

Я помню, как твой начальник охраны чуть не забил меня до смерти, отчего я теперь даже вздохнуть не могу нормально. Я помню, как ты душил меня на полу своего кабинета, как угрожал подвалом. Я всё это прекрасно помню, и мне не нужно напоминать.

– Хорошая девочка.

У меня дыхание перехватило от этой фразы. Захотелось наклониться вперёд, обнять коленки и заорать. Этому помешал даже скорее пристёгнутый ремень безопасности, чем моя собственная сила воли.

Пограничник долго вертел в руках поддельный паспорт, рассматривал под разными углами и на свет. В конце концов вернул обратно с абсолютно непроницаемым лицом, и шлагбаум перед нами открылся. Вот он, въезд в вольное государство, в котором я представляла лучшую из своих жизней, но никогда всерьёз на неё не надеялась. Кто бы мог подумать, что я попаду сюда вот так, в качестве наложницы.

Вскоре начался город. Предместья, похожие на шелевские трущобы, облупленные стены, исписанные бранью, сточные канавы с комьями грязи.

Здесь, очевидно, тоже было кому жаловаться на жизнь.

– Сверкающая столица Анжи, – Кэри воспользовался моим смущением, чтобы поддеть. – Открыть тебе окно, чтоб почувствовала запах свободы?

Я холодно усмехнулась. Анжи не был раем, просто лучший из миров. Странно со стороны Ланкмиллера предполагать, что я питаю по этому поводу излишне радужные иллюзии. Впрочем, неприглядные окраины вскоре плавно перетекли в главный город, сверкающий резким контрастом, обезоруживающий великолепием. Перед нами тянулись широкие светлые улицы, пустые ещё, и я не могла оторваться от окна, чтобы просто перевести дух. Золото совсем недавно взошедшего солнца нежными широкими линиями ложилось на стены домов, чуть дрожало на стёклах окон. Здесь откуда-то было невероятно много света. Он словно даже воздух собой вытеснил.

– Приехали, – неожиданно сообщил Ланкмиллер, паркуясь под липой возле торгового центра. – В жилые районы с личным транспортом нельзя. Дальше пешком.

Ишь ты, бодрый какой.

Я мрачно съёжилась. Ещё далеко было до полудня, и от булыжников тротуара ещё поднималась ночная прохлада. Погодка была, как ни крути, не для летних платьев.

– А что это снова у нас с лицом?

– Холодно.

А кто-то с утра отказал мне даже в нижнем белье.

– Если ты замёрзнешь, только дай знать, мы тебя мигом согреем, – мерзко ухмыльнулся Ланкмиллер, всё больше подталкивая к мысли, что он выводит меня нарочно.

Я не стала огрызаться с ним попусту, как ни крути, чем быстрее мы придём, тем быстрее окажемся в тепле. Пригород оказался более тихим и маленьким, уютные двухэтажные домики жались друг к другу, утопая в зелени. Это, видимо, элитная часть города, для избранных. Что-то вроде того района Шеля, где располагался фамильный особняк Ланкмиллера.

Мучитель держал меня за запястье, пожалуй, даже излишне крепко. Так и подмывало спросить, неужто он так боится потерять свою прелесть. Но я могла нарваться за такие вопросы и потому рисковать не решалась.