По рукам и ногам

– С «Шиффбау» я сам разберусь, – холодно прервал Ланкмиллер. – Как и с Артуром. Но вы – неужели вы не можете сделать так, чтобы они просто не таскались со мной посреди дня, как совсем охамевшие?! – О, вот сейчас по столу стукнул. – Это ж просто ни в какие границы.

Как ни крути, Кэри страшен в гневе, так что лучше пойду-ка я отсюда, а то вдруг ему приспичит дверь открыть, а тут я. Во всей красе, чёрт бы его.

Я была, наверное, то ли в отключке, то ли в совершенно неадекватном состоянии, но прежней одежды на мне не было, и вообще ничего, кроме белой рубашки, размером как раз под стать Ланкмиллеру. И это странно: зачем давать мне свою одежду, когда здесь и моей достаточно? Или такой вид его больше возбуждает?

У зеркала в ванной комнате выяснилось, что примерно так оно всё и было. Судя по состоянию моего тела. Я как раз расстегивала третью пуговицу, продолжая более подробный осмотр, как в дверях спальни возник мучитель.

– От того, что будешь смотреть на них, – не вырастут. Овощи надо кушать, Кику, – снисходительно посоветовал он, но в глазах у него нехорошо блеснуло, и я напряглась, поспешив сменить тему.

– Чем мы занимались? Точнее, чем ты занимался, пока я была в отключке?

– Работал, девочка моя, у меня проблем по горло. – Кэри сразу завалился с ноутбуком на кровать, даже не взглянул на моё плачевное состояние.

– Тогда откуда у меня три засоса на шее?

– Мы, по твоему предложению, устроили горячую двухчасовую групповуху на заднем сиденье. Вместе с Генрихом, – совершенно не меняясь в лице, доложил мучитель.

– Мм… Генриха ты, верно, на себя принял? – мрачно осведомилась я, поджав губы.

После всего пережитого здесь даже это не кажется столь уж невероятным вариантом.

– Смотри, моя хорошая, – мучитель хохотнул и встрепал пятерней волосы. – Так ведь и дошутиться недолго. Протянешь язычок слишком далеко, и мои шутки о групповом сексе перестанут быть шутками.

Я жестом показала, что рот застегиваю, а Кэри даже брови вскинул.

– Что, не очень воодушевляет?

Я отвела глаза, а потом и вовсе закрыла. Беспощадная тварь этот Кэри.

– Пойдём, платье на вечер покажу, – лицо мучителя озарилось лучезарной улыбкой, он подвёл меня к большому старинному шкафу, подталкивая за плечи. Распахнул дверцу и, выудив платье почти наугад, повесил лицом ко мне.

В первую секунду я замерла. Неуверенно перевела взгляд на Ланкмиллера, потом снова вернулась к платью. Ты не смог бы избежать избитости выражений, даже если бы захотел. Оно было именно кроваво-красным, никак иначе. Судя по крою, плотно прилегало к телу. Интересно, каково это, чувствовать кожей этот холодный поздний закат, догорающий во тьме костёр.

– Ты… видишь меня в таком? – пробормотала слабым голосом, протягивая руку, чтобы потрогать ткань.

– Тебе не нравится?

– Нет, я… нравится, я просто не знаю, что сказать.

Чувство растерянности всё никак не уходило, и я мялась на одном месте под пристальным хозяйским вниманием. Ланкмиллер непринуждённо взглянул на часы, однако всё, даже это мимолётное движение, было на самом деле частью плана, частью его спектакля.

– Уже время. Думаю, можно начинать собираться. – Он прошёлся по комнате, дёрнув за верёвочку старой напольной лампы, и спальню заполнил уютный золотистый свет, вытесняя подступающие сумерки.

– Мм, хочешь, чтобы я надела?

Он ведь к этому вёл? Кивок. Ланкмиллер не собирался по-джентльменски выходить из комнаты или даже просто отворачиваться. Я усмехнулась вяло себе под нос: какая уж теперь разница? Одну за одной медленно расстегнула пуговицы его рубашки, позволив ей соскользнуть к ногам. Переступила по паркетным доскам, ответившим тихим скрипом. Мне не нужно было даже поднимать лицо, чтобы знать: Ланкмиллер следит за каждым моим движением. Я чувствовала, как его взгляд спускается по плечам и задерживается на запястьях, потом медленно проходится по рёбрам и животу, по коже, выхваченной тёплым электрическим светом ночника.

Я уже было потянулась к вешалке, но Кэри прервал меня.

– Погоди, есть ещё кое-что, – в вязкой вечерней тишине его голос звучал завораживающе, и с этим пугающе ничего нельзя было сделать.

Я послушно замерла, наблюдая, как он поднимается из кресла, медленно подходит ко мне.

В его руках мелькнуло что-то маленькое, бордовое, под тон платью. Бархатный чокер. На секунду перехватило дыхание, и губы тронула лёгкая усмешка. Это был ошейник, просто скрытый за формой мягкой податливой ткани. За формой, которая могла обмануть человека извне, но не меня. И не его.

Ланкмиллер не спешил надевать свой подарок, застёгивать его на моей шее. Он стоял критически близко, и первое его прикосновение легло на ключицу, он медленно провёл по ней кончиками пальцев, и я отчётливо ощутила, как сводит грудную клетку. Воздух застрял где-то в гортани, ни выдохнуть, ни вдохнуть. Мучитель огладил ладонью бедро и притиснул меня к себе, выдохнул на ухо чуть хриплое:

– Роуз.

От звука собственного имени я вздрогнула. Подняла руки, чтобы оттолкнуть, но пальцы вместо этого сжались на лацканах его пиджака. С досадой поняла, что меня не очень-то держат ноги в данный момент.