По счетам

После того как до меня дозвонился Гога и сдал с потрохами объявившегося в Москве Юрку, я тотчас отложил всю служебную текучку и кинулся «разруливать» в Сокольники. А так как в отложенном имелось немалое количество важного оператива, пришлось прихватить часть бумаг с собой. И вот теперь, разместив на ночлег гостей, я направился в свой дачный кабинет разбираться с привезенными документами.

Но разобраться не получилось. Продолжая пребывать под тягостным впечатлением от Юркиных исповедальных рассказов, я никак не мог заставить себя сосредоточиться на делах государевых. Внутриведомственный отчет о посещении Хрущевым Мурманска, с полными стенограммами его косноязычных выступлений; обзор статей западных газет, посвященных июльскому визиту в СССР Фиделя Кастро; донос осведомителя Пашенного о накануне состоявшейся в редакции «Нового мира» литераторской сходке, на которой кулуарно обсуждался «Один день Ивана Денисовича»… Все эти, под грифом «секретно», темы вдруг показались исключительно мелкотравчатыми, убогими, не имеющими и мало-мальского отношения к подлинной жизни. Так, кастрюлькины истории, не более.

«Разбередил душу! Зараза такая! Чтоб тебя черти… Робин Гуд хренов!»

Мысленно костеря Юрку, я сгреб со стола бумаги, убрал их в сейф, а взамен достал распечатанную с гостями бутылку коньяка. Нацедил полстакана, маханул разом, не закусывая. Самое дурацкое заключалось в том, что, будучи всю сознательную жизнь человеком служивым, сейчас я искренне завидовал парню, который, в отличие от меня, строил свою судьбу сам. Не подчиняясь ничьим приказам, указаниям и распоряжениям. Его били – он поднимался, его нагибали – он выпрямлялся. Самые лучшие, самые дорогие для человека годы детства и юности пришлись у Юры на войну и лагерь, где смерть – повседневная реальность, а концентрация беды, озлобленности и цинизма зашкаливает. Но, несмотря на это, в сердце парня все равно сохранилось место для любви. Именно она, любовь, в итоге помогла ему найти Ольгу. Тогда как я, весь из себя такой прожженный профи, с раздутым аппаратом сыскарей и раскинутой по стране агентурной сетью, сделать этого не сумел. Не сумел по той причине, что искал Ольгу разумом, а не сердцем, которое у меня давно огрубело, превратившись именно что в «пламенный мотор».

Я накапал себе еще на треть стакана, выпил и посмотрел на часы – те показывали начало второго. Поздновато, конечно, хотя… Коли начальство бодрствует, то и подчиненным спать не след.

И я набрал домашний номер своего порученца.

– Приветствую, Олег Сергеевич. Не разбудил?

– Доброй ночи, Владимир Николаевич. Ну… Так, самую малость.

– Не спи, казак, во тьме ночной. / Чеченец ходит за рекой.

– Почему чеченец? Ходит? – не то спросонья, не то по причине незнакомства с классикой удивился Марков.

– Потому что Пушкин. Написал… Кстати, а у тебя есть под рукой чем записать?

– А, э-э… Секундочку… Готов.

– Первое. Марцевич Анатолий Яковлевич. Ленинградец. По оперативным данным, в блокаду занимался скупкой и кражей предметов, представляющих ювелирную, художественную и историческую ценность. За эти свои, на грани «стенки», художества за жопу отчего-то схвачен не был и к суду не привлекался. Меня интересует все, что у нас и у смежников могло иметься на этого ублюдка. И отдельно – обстоятельства его смерти, случившейся не ранее 1954 года. Записал?

– Так точно.

– Идем далее. Второе: фамилия Калинкович. Полные установочные данные найдешь в уголовном деле Юрия Алексеева, которое ты подрезал в ленинградском милицейском архиве. Меня интересует максимально полное досье на этого деятеля, равно как на его тестя. Принято?

– Да, записал. Первое и второе – как срочно?

– Не стремглав, но поспешая.

– Понял.

– И, наконец, последнее. Нужно отправить толкового человечка в командировку, в деревню Нилово Новгородской области. Задача: переговорить с местным населением, в первую очередь из числа тех, кто жил в деревне в годы оккупации, и попытаться выяснить подробности боя, случившегося там в первых числах ноября 1942 года. В ходе этого боя погибли двое партизан. На всякий случай запиши их фамилии – Хромов, Лукин. Прежде всего меня интересует – были ли впоследствии погребены тела? И если да, то где именно. У меня пока всё. Вопросы?

– Вроде нет. Правда, временной и географический разлет поставленных задач немного удивляет. Не понимаю, какая тут может быть связь?

– А тебе, Олег Сергеевич, поставлена задача исполнять – не анализировать. Знаешь, как в наружке говорят? Вот самое распоследнее дело – начать думать за объекта. Уловил?

– Так точно. А вы завтра в конторе когда появитесь?

– А в чем причина, если не секрет, подобного любопытства?

– Вас вечером Грибанов активно искал, интересовался.

– Когда появлюсь, не знаю. А Грибанову я сам с утра отзвонюсь. Всё, Олег Сергеевич, ложись, досыпай…