По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России

Собственно мятеж начался в Старой Руссе 11-го июля, в одиннадцать часов ночи; убийства продолжались до 12-го июля, с меньшей силой повторились они 23-го июля; отсюда мятеж разошелся по всем округам. 20-го числа уже находился на месте посланный сюда государем граф Орлов, а 26-го явился сам Император. Мятеж немедленно прекратился, особая судная комиссия определила степень виновности участников; наказания были суровы, хотя и не достигали степени истязаний, которым подверглись замученные бунтовщиками. Из последних многие пошли в Сибирь и в арестантские роты; в первых четырех округах осталась на месте только треть коренных жителей, а в 1832 году последовало совершенное преобразование округов, и военные поселяне переименованы в пахотных солдат.

В 1859 году город Старая Русса обратно передан из военного в гражданское ведомство, и только многие массивные каменные сооружения, как форштадт, заведение минеральных вод, шоссе от Старой Руссы до Новгорода, напоминают о времени военного управления. В общем, новгородское военное поселение существовало около сорока лет.

Старая Русса давно уже известна минеральными водами. Первое исследование вод произведено в 1815 году доктором Газом. Ко времени обращения города в центр военных поселений, здесь проживал генерал Самсонов, страдавший ревматизмом и получивший исцеление, благодаря отысканному им заброшенному соляному источнику; Самсонов умер в свое время, но местные люди продолжали пользоваться самсоновским источником и купались в нем; когда в 1828 году лейб-медик Раух, в одну из ревизий госпиталей, случайно натолкнулся, гуляя в роще, на купавшихся в самсоновской ванне, он обратил на источник внимание и у него явилась мысль устроить здесь постоянное лечебное заведение для военных. Тогдашний военный министр князь Чернышев встретил эту мысль сочувственно, и в 1834 году явилось первое маленькое здание близ Директорского источника, всего на восемь ванн, назначенное исключительно для солдат. в 1839 году построено другое здание для кадет; в 1854 г. последовали значительные увеличения, а несколько позже приступили к рытью артезианского колодца, названного в честь тогдашнего министра государственных имуществ Муравьевским.

История этого бурения очень поучительна. Работы начаты в сентябре 1858 года, потому что Директорский источник начал убывать; в июне 1859 г. достигли могучего минерального ключа в 1 1/8% густоты, при количестве 744 ведер в сутки; по мнению многих врачей, между прочим, и профессора Здекауера, следовало тогда же дальнейшее бурение прекратить, что и было приказано сделать, но по «каким-то обстоятельствам» оно продолжалось как бы само собой, и в сентябре 1859 г., в ожидании лучшего, достигли источника, совершенно сходного с Директорским. Этим сделали то, что Старая Русса лишилась, вероятно навсегда, минерального ключа величайших достоинств, который совершенно подходил бы к знаменитому киссингенскому Ракоци.

Старорусскими водами последовательно заведовали: военное ведомство, уделы и медицинский департамент, ведающий ими и теперь. Замечательно, что, когда в 1865 году, вследствие удачного лечения великих князей Владимира и Алексея Александровичей, покойная императрица Мария Александровна, в знак особого своего благоволения, изъявила желание передать воды в собственность города, тогдашние представители городских интересов отказались от этой милости из боязни «трудности управлять сложным заведением». Замечательно также и то, что, когда, почти одновременно с этим, образовалась компания с полумиллионным капиталом для снятия в аренду вод, медицинский департамент предпочел сдать ее одному единоличному арендатору — доктору Рохелю.

Местные жители передавали, что контракт, в силу которого воды управляются, был заключен в 1868 году на двадцать четыре года, к выгоде арендатора, в ущерб казне, населению и городу; что, в виду истечения срока контракта через четыре года, на ремонт и улучшение обращено теперь очень мало внимания, и это оказывает дурное влияние на состояние вод. Люди, заявляющие подобное мнение, желали бы только одного: назначения правительственной инспекции для наблюдения за водами, дабы дальнейшая судьба их была более обеспечена. Не касаясь сущности приведенных упреков, нельзя не найти справедливым, что если бы упреки эти и не были вполне основательны, то желание иметь правительственную инспекцию вполне уместно и совершенно скромно, так как на старорусские воды нельзя смотреть, как на собственность частную, — они принадлежность государства. Никто, конечно, не может предполагать, чтоб арендатор не имел права или не желал иметь прибыли, но несомненно, что вместо каких-нибудь 18-20,000 дохода, при более широком взгляде на задачу вод, при несомненно хороших качествах их, дохода могло бы быть вдвое.