По следам дзёро-гумо (СИ)

Какое-то движение над крышей храма привлекло внимание Амины. Крупная тень скользнула под облаком и скрылась в скоплении туч у горизонта. Что это было? Точно не птица – слишком уж большое. И не самолет: Амина была почти уверена, что заметила нечто похожее на взмах огромного крыла с рваными краями, а самолеты ведь не машут крыльями.

И вдруг ее осенило, что промелькнувшая под облаком тень не единственная странность. Есть и другая, которой Амина поначалу не придала значения. Облако! Здесь было облако, и не одно! Тучи клубились, словно густое варево в котле. А как же искусственное небо? Амина дважды видела, что двор перед «гостевым» входом накрывал маскировочный полог, а дважды ей точно не могло показаться! Но здесь никакого полога не наблюдалось. Исследуя взглядом небосклон, Амина вновь повернулась лицом к игорному дому. Теперь его можно было увидеть целиком. Тканевый полог накрывал крышу и простирался по обе стороны от здания, крепясь к кирпичной стене, окружавшей его. Издали казалось, что игорный дом накрыт сачком для ловли насекомых. Он выглядел очень далеким и каким-то смазанным, как видение из сна, уже начавшее развеиваться. А вот «демонический храм», как его прозвала Амина, стал, наоборот, просто огромным, заслонив собой белый свет. Когда они с Зэнзэн подошли совсем близко к нему, он будто сам на них надвинулся и принял в себя, распахнув перед ними двери так широко, как раскрывают объятия перед самыми близкими родственниками.

Глава 22. Предназначение

Когда глаза привыкли к сумраку, Амина увидела два ряда людей, стоявших друг напротив друга вдоль стен огромного зала. Запрокинув голову, она с трудом разглядела высокие своды, которые едва угадывались под многочисленными слоями паутины, свисавшей длинными серебристыми пучками, похожими на бороды старцев-великанов. Паутина затянула все окна, казалось, дневной свет застревал в ней, не в силах просочиться сквозь толстую рыхлую преграду. Зэнзэн поторопила притормозившую у входа Амину. Настойчиво подталкивая в спину, она вывела ее в центр зала и велела встать в круг, начерченный на полу. С внешней стороны круга шли непонятные знаки, а внутри раскинулась рисованная паутина, лучистая, как солнце.

К Амине устремились десятки любопытных пар глаз. Ее изучали и оценивали, взгляды казались осязаемыми, словно ощупывали ее. Она тоже украдкой рассматривала присутствующих. С виду все они выглядели обычными людьми с азиатской внешностью. Юнру среди них не оказалось. Наверное, в храм допускались лишь избранные, в число которых не входили охранники и горничные. И, судя по выражениям лиц, эти избранные очень гордились своей привилегией, а на Амину смотрели свысока, даже с некоторым презрением, давая понять, что она им не ровня.

Зэнзэн взмахнула рукой, подавая какой-то сигнал. Все разом уставились в пол и начали издавать монотонное гудение, отдаленно похожее на молитву. Нарастая с каждой секундой, гул покатился вверх и в стороны, сотрясая воздух. Задрожали полотнища паутины на стенах, закачались свисавшие сверху серебристые «бороды» из паучьего шелка, и Амина ощутила боль в ушах, слово барабанные перепонки готовы были лопнуть под натиском звуковых вибраций. Гул все не смолкал, и боль усиливалась, вонзаясь в мозг. Не выдержав, Амина закрыла уши руками и запрокинула голову, собираясь издать протестующий вопль, но крик застрял в горле, превратившись в сдавленный хрип, из-за жуткого зрелища, представшего перед ее глазами. Сверху спускалось что-то живое, большое и темное, похожее на лохматую тучу. Оно раскачивалось из стороны в сторону, как маятник, и одновременно крутилось вокруг своей оси, поблескивая черным глянцем в тусклом свете редких солнечных лучей, пронзавших сумрак.

Разглядев паучьи лапы, Амина почувствовала, как все ее тело сводит в болезненных судорогах от вихря ледяного ужаса, поднявшегося внутри. Великая Праматерь! Мерзкое чудовище, самое место которому только в ночных кошмарах, но никак не в реальности! А, может быть, так и есть, и все происходящее – просто дурной сон? Вот было бы здорово, если бы вдруг выяснилось, что все это Амине просто приснилось, начиная со злополучного вечера в кафе «Кофента».

Стремительное снижение ускорилось, и через мгновение Великая Праматерь, огромная и круглая, как колесо от самосвала, зависла в воздухе перед лицом Амины. Шесть паучьих глаз, два крупных, а над ними четыре мелких, не выражали совсем ничего и напоминали пластмассовые глаза плюшевых зверей – такие же непрозрачные и неживые. Из пасти под ними выпирали жвалы, острые и загнутые, как крючья. Их кончики были испачканы в чем-то буром, похожем на засохшую кровь. Паучиха энергично задвигала лапами, вытянула их и принялась ощупывать Амину. Подвижные конечности коснулись ее головы, плеч, бедер, они кололись и царапали кожу сквозь тонкую ткань нового платья.