По следам Гиены

— Сын… — Рик, по-видимому, не понимающий в происходящем ничуть не меньше прочих, нахмурился, недоуменно устремляя взгляд к ошарашенно хлопающему глазами боцману, — Милосердно прекратить его мучения, но…

— Я сказал — он не умрет от моих рук! — Конте почти рычал: промедление, каждая секунда которого могла и в самом деле стоить жизни его извечному врагу, бесило мужчину, — Дай мне нож, собака!

Денби, чувствуя, как голова у него идет кругом, видящий рядом с собою, перед собою сразу двух своих капитанов, разговаривающих абсолютно одинаковыми голосами, отдающими резкие и уверенные приказы, не зная, кому подчиняться, медленно вытащил из-за пояса нож и протянул его наследнику Барракуды.

Доминик, не медля ни секунды, схватил оружие и, спотыкаясь, со всех ног бросился к умирающему, уже почти бьющемуся в агонии Арчибальду.

Карл и Ричард недоуменно переглянулись; Дерек застыл, приоткрывая рот.

Молле еле дышал: жизнь покидала его, яд мокоя делал свое дело, вершил свою месть за предательство, и на сей раз сильная воля не помогала справиться с ним.

Доминик упал рядом с умирающим на колени и, стиснув зубы, внезапно резким и уверенным движением полоснул ножом по своей правой ладони. Вскрикнул мимолетно и, тяжело дыша, ощутимо волнуясь, протянул руку вперед, располагая ее как раз над приоткрытыми губами врага, из которых вырывалось рваное, слабое дыхание.

Несколько капель крови, сбегая из раны вниз, упали точно ему в рот.

Арчибальд закашлялся, сглотнул. На губах его выступила красновато-розовая пена.

Ник, не убирая руки, продолжал стоять рядом с ним на коленях, взволнованно, испуганно, напряженно следя за реакцией на этот странный способ лечения, и только молясь мысленно, чтобы все байки о тирвасах оказались правдой.

Еще одна капля его крови упала на губы Молле. Он тяжело сглотнул, закашлялся… и внезапно вздохнул, очень глубоко, очень уверенно и спокойно вздохнул.

Напряженное, сведенное предсмертной судорогой тело его расслабилось; грудь приподнялась и опустилась еще раз, затем еще.

Он закрыл глаза, не находя в себе сил ни говорить, ни действовать, просто лежа и дыша, наслаждаясь ощущением возвращающейся жизни.

Конте, неспешно отодвинув руку, осторожно коснулся левой ладонью его грудной клетки слева и, ощутив уверенное, сильное биение сердца, медленно перевел дыхание. Затем, улыбнувшись, обернулся к ошарашенным соратникам.

— Кровь тирваса, — говорил мужчина негромко и немного хрипловато: все-таки он тоже переволновался, да к тому же изрядно, — По легендам является противоядием практически ото всех ядов. Я только надеялся, что яд мокоя в этот список входит и, похоже, не ошибся. Он будет жить.

Ответить никто не успел, восхититься, как-то оценить самоотверженный поступок мужчины, только что спасшего жизнь тому, чьей целью было отнять жизнь у него — тоже.

Арчибальд, медленно приходящий в себя, услышав слова своего спасителя, с трудом приоткрыл глаза и, приподняв руку, цепко ухватил его за запястье.

— Доминик… — голос его звучал все еще слабо, но уже явственно жизнеспособно, — Ты… спас… меня?..

— Спас, — Конте мягко высвободил свое запястье из горячих пальцев собеседника, чуть улыбаясь, — Считай меня кем хочешь, Альфа, — чудовищем, негодяем и так далее, — но я никогда не желал тебе смерти. Тем более, такой…

— Чертов мерзавец… — Молле закрыл глаза и тихо, хрипло рассмеялся, немного сбиваясь на кашель, — Спасая жизнь мне… ты спас себя. Я не смогу отнять твою жизнь… теперь… Мне не чужда благодарность.

Карл Еж, усилием воли заставляя себя вынырнуть из-под гнета происходящих событий, принудительно приводя себя в чувство, тряхнул головой и, подняв взгляд к небу, едва заметно улыбнулся.

— Шторм закончился, — негромко произнес он, — Похоже, от одного дьявола мы и вправду избавились, осталось решить, что делать с другим… Доминик! — дождавшись, когда друг обернется, мужчина быстро улыбнулся, — Постарайся не истечь кровью. На катере есть аптечка и, как я вижу, штормом его все-таки не отнесло. Советую тебе обработать рану и перевязать руку.

— Позже, — Доминик, чей взгляд уже был устремлен не на собеседника, а на другого человека, на двух людей, один из которых представлял собою призрак, медленно поднялся на ноги. Альфа больше ничего не говорил, остановить его не пытался, да и вообще предпочитал держаться от мирных бесед своих неприятелей подальше, просто закрыв глаза и приходя в себе после пережитого.

Дерек, видя и понимая, к кому направляется его лучший друг, сам кое-как поднялся на ноги и, не желая оставлять Молле в данный момент одного, предпочел незаметно приблизиться к нему, продолжая краем глаза наблюдать за Ником.

Ричард, тоже сообразивший, в чем состоит желание его брата, осторожно обошел Карла, направляясь вперед вместе с ним.

К призраку капитана они подошли вместе.

Рик Барракуда смотрел на них, не произнося ни слова, то ли не зная, что сказать, то ли не желая ничего говорить.

Доминик быстро покосился на брата и, решив, что он все-таки старший, подал голос первым.