По следам карабаира. Кольцо старого шейха

Тонкий, длинноногий, он на добрый десяток шагов опередил группу добровольных преследователей, растянувшихся по улице нестройной цепочкой.

— Да это же Семен Дуденко. Рыжик! — воскликнул Жунид и коротко бросил притормозившему шоферу. — Давай в объезд! Вокруг церкви! Живо!

«Козлик» рванул в переулок, обдав пылью прохожих, наблюдавших за погоней.

— Де-ержи во-о-ра! — неслось по площади.

Между тем, неизвестный, ловко увернувшись от массивного сенбернара, выскочившего с лаем из церковной сторожки, вскарабкался на ореховое дерево, росшее у самой чугунной ограды, и повис над тротуаром на ветке метрах в двух от земли. Ветка угрожающе затрещала под его тяжестью, и обломилась. В этот момент за оградой прогремел выстрел.

Когда Дуденко запыхавшийся от бега, оказался по ту сторону церкви вместе — приотставшей толпой по собственному почину присоединившейся к погоне — доброхоты и жадные до происшествий любопытные всегда найдутся, не подозревая, что они больше мешают чем помогают, — Арсен Сугуров уже стоял над поверженным беглецом и переворачивал его на спину. Тот, как видно, ушибся, упав с ореха, и не подавал признаков жизни.

— Кто стрелял? — крикнул Дуденко, тщетно пытаясь застегнуть воротничок гимнастерки от которого отлетела пуговица. — Вы стреляли, лейтенант? Он что? Убит?

— Я стрелял… Но в воздух, — успокоил его Сугуров. — Он просто ударился… Сейчас очнется…

Дуденко бросил быстрый взгляд на лежавшего беглеца и спрятал револьвер в кобуру Подоспели еще два милиционера — оба маленького роста толстые и коротконогие. Жунид, стоявший с Дараевым возле машины, не мог не улыбнуться, глядя на их лоснящиеся от пота, распаренные физиономии и колыхающиеся животы. Ну, какие из них служаки — и чем только думают некоторые областные начальники, оставляя вот таких пузанов участковыми? Или еще того лучше — на оперативной работе. Много же они наработают!

— Приведите его в чувство и свяжите, — приказал им Дуденко и снова повернулся к Сугурову — Спасибо за помощь. Откуда вы?

— Из Ставрополя. Проездом, — охотно ответил Арсен. В этот момент подошли Шукаев и Дараев. Оба они были в штатском: в серых соломенных шляпах и имели такой типично гражданский, чтобы не сказать дачный вид, что Семен сначала в недоумении переводил взгляд с одного на другого. Потом по лицу его скользнула тень внезапной догадки, он машинально сдернул с головы фуражку, открыв свою роскошную огненно-рыжую шевелюру и растерянно произнес по-украински, на языке, к которому по привычке прибегал в минуты крайней взволнованности:

— Та це ж дядько Шукай! — он тут же смутился, и веснушчатые щеки его тронул яркий румянец. — Жунид Халидович! Какими судьбами? Вадим Акимович! Вот встреча!.

Они обменялись крепкими мужскими рукопожатиями — не обниматься же у всех на виду, — но сияющее лицо кавалерийского лейтенанта Семена Дуденко красноречивее всяких слов и объятий говорило о том, как он помнит и как до сих пор ценит то искреннее участие, которое принял в его судьбе Шукаев добрых девять лет тому назад, в самом начале своей служебной карьеры. Этому человеку он, бывший беспризорник Сенька Рыжий, ночевавший на грязных забитых мешочниками вокзалах и садовых скамейках, продуваемых осенним ветром, промышлявший в пассажирских поездах воровством «по мелочи» этому человеку обязан он всем, чего сумел достигнуть в свои двадцать три года.

— Что он натворил? — кивнул Жунид на задержанного, которого уже подняли, связав ему сзади руки. Он стоял, покачиваясь и обводя мутными глазами собравшуюся вокруг толпу, поддерживаемый с двух сторон двумя толстяками-милиционерами.

— Попытка ограбления, — ответил Семен. — Ларек «Ювелирторга». Ударил камнем продавщицу, разбил витрину.

— Что похищено?

Семен развел руками.

— В том-то и дело, что ничего. Какой-то старый мельхиоровый перстень. Даже не серебро. И камень, вроде, недорогой. Рядом было два золотых кольца с драгоценными камнями — не взял.

— Странно, — сказал Жунид, с любопытством разглядывая задержанного. Что-то смутно знакомое было в его слегка раскосых черных глазах, лишенных сейчас всякого выражения, и крепкой угловатой фигуре. Длинные ноги, широченные плечи. Шатен, но какого-то редкого, чересчур уж коричневого оттенка. Шукаеву сначала показалось, что на нем — парик, но, присмотревшись внимательнее, он понял, что ошибается волосы были свои.

— Товарищи, расходитесь! Расходитесь! — пытались между тем оттеснить все растущую толпу милиционеры. Им, как мог, помогал Арсен Сугуров.

— Жунид Халидович, простите, я должен сопровождать его в отделение. Мы с вами еще увидимся?

— Я буду в управлении на обратном пути, — торопливо пожимая Семену руку, сказал Жунид. — Дня через два Тогда и поговорим. Ну, прощай! Желаю удачи!

— До свиданья, — сказал Дараев.

— Счастливого пути!

* * *