По следам карабаира. Кольцо старого шейха

Поставив линейку на колеса с помощью подоспевшего толстого сержанта, у которого багровела на лбу отменная шишка, Маремкулов забрал у возмущенного кучера кнут, взобрался на передок, тряхнул вожжами, и они помчались вперед.

Метрах в четырехстах от места аварии они почти настигли Цыганова: петляя среди прибрежного кустарника, он бежал к мосту.

— Стой! Стрелять буду! — закричал Абдул. И, не медля, выстрелил, целясь в ноги, но промахнулся.

Выругавшись, он прицелился снова, но косоворотка вдруг исчезла из поля его зрения. Лейтенант резко осадил лошадь, соскочил с линейки и побежал к берегу, продираясь сквозь колючие заросли молодой акации. Когда он достиг невысокого обрыва над рекой, камешки и комья земли еще скатывались с цокотом вниз, к воде, а голова и плечи Цыганова виднелись над поверхностью реки далеко сзади, — он саженками плыл вниз по течению, отчаянно размахивая руками.

Абдул вскинул пистолет, но не выстрелил, потому что беглец нырнул.

Так повторялось несколько раз, пока пловец не скрылся за уступом русла Кубани, а Маремкулов запоздало опомнился, подумав, что у него есть транспорт, на котором можно достигнуть противоположного берега по мосту, уже видневшемуся вверху.

Пока они, препираясь с кучером, наконец, тронулись и преодолели расстояние, отделявшее их от того предполагаемого места, где Цыганов мог выбраться на сушу, того и след простыл.

На левом берегу Кубани начиналась слободка.

Сколько ни бродили Маремкулов с сержантом от дома к дому, стуча в калитки и взбудоражив окрестных собак, никто из жителей, выходивших на стук с опаской и медлительностью, приводившими Абдула в бешенство, не смог им ничего сказать о бесследно исчезнувшем человеке в косоворотке.

Маремкулов этим не ограничился: скрепя сердце, он послал сержанта в управление — за кавалерийским взводом Дуденко и уже вместе — Абдулу тоже привели оседланную лошадь — они прочесывали до самых сумерек рощу и лесок за слободкой.

Ничего! Как в воду канул. Изволь теперь отвечать, инспектор уголовного розыска лейтенант Абдул Маремкулов..

* * *

Виктор Иванович Гоголев пользовался среди сослуживцев непререкаемым авторитетом. Даже начальник управления Коноплянов, человек, отличавшийся повышенным самолюбием (чтобы не сказать — самомнением!), частенько рубивший сплеча и не признававший при этом никаких резонов, вынужден был с ним считаться. Сейчас Коноплянов находился в Ставрополе, и бразды правления держал в своих руках Гоголев. К чести его сказать, он вовсе не стремился стать «калифом на час» — он был абсолютно лишен честолюбия и в своем отношении к работе руководствовался бескорыстным, хотя с точки зрения некоторых несколько устаревшим принципом: как лучше для пользы дела. Одни тайные недоброжелатели — а у хороших людей в них нет недостатка — обвиняли его в лицемерии, другие считали наивным простачком, не понимающим собственной выгоды. Сам же Виктор Иванович не придавал никакого значения закулисной болтовне. Впрочем, вряд ли до него доходили всякие сплетни.

Когда Маремкулов, нерешительно постучав и услыхав низкое басовое «Да?» Гоголева, вошел в кабинет, там уже сидели у приставного столика Леонтьев и Бондаренко.

— Садитесь, — кивком ответив на приветствие лейтенанта, сухо сказал Виктор Иванович.

От его широких плеч, погрузневшей к пятидесяти годам фигуры и открытого простого лица, с крупными, очень русскими чертами, исходило впечатление спокойствия и уверенности. И только немного резковатый глубокий бас показывал, что он недоволен.

Леонтьев слегка отодвинулся вместе со стулом, давая Маремкулову место, и, не глядя на него, хмуро сказал:

— В общих чертах нам все известно. Расскажите подробнее, как вы умудрились его упустить.

— И не вздумайте сваливать на пожарников, — добавил Бондаренко. — Я справлялся: на ферме совхоза «Пригородный» возник пожар — под угрозой оказалось почти все поголовье овец, и пожарники спешили. Сирена была включена, когда они проезжали по городу… ее нельзя было не услыхать. Спали вы… что ли?

Маремкулов вздохнул: последняя спасительная соломинка, за которую он рассчитывал ухватиться, ускользнула у него из рук.

— Никак нет, не спал… — угрюмо отозвался он. — Виноват.

— Мы знаем, что вы виноваты, — перебил Виктор Иванович. — Но на поблажку не надейтесь — будете наказаны в дисциплинарном порядке. Думаю, этот случай, кстати, уже второй в вашей практике и за небольшой срок, послужит предметом обсуждения и на партийном собрании.

Маремкулов засопел и не смог удержаться от реплики, которая лишь ухудшила его положение.

— Из-за какого-то паршивого ворюги… — пробормотал он. — Даже украсть, как положено, не сумел. Дрянное колечко. Выбросил, наверное, где-то под куст…

Начальник угрозыска заерзал на своем стуле.

— Неужели вы не понимаете, лейтенант, что в нашем деле не может быть мелочей? Именно тот факт, что разбойное нападение на продавщицу, — придись удар чуть правее, неизвестно, как бы она выкарабкалась, — нападение вдвоем из-за дрянного, как вы говорите, кольца, — разве это не настораживает?