По следам карабаира

- Почему же… могу. Ну, во-первых, он туберкулезник… Профессии не имеет. Пил, воровал. Судим дважды до этого дела. Отбывал наказание. Обозлен на всех и вся. Подобные типы хотели бы, верно, чтобы на земле вообще не было здоровых и счастливых людей, потому что они, видите ли, больны…

- Смел? - спросил Шукаев.

- Разве такие бывают смелыми? - вступил в разговор Вадим Акимович. - Своя шкура ему дороже всего…

- Точно, - поддержал Шебзухов. - Трус, каких мало. Так, завтрак, по-моему, кончился. Идите ко мне в кабинет, а я распоряжусь, чтобы его привели.

Бацев вошел в кабинет развинченной походкой, слегка покачиваясь на нескладных ногах. Арестантская роба была маловата этому высокому худому детине. Из рукавов фуфайки торчали чуть ли не по локоть волосатые руки.

- Обрати внимание, Вадим, - шепотом сказал Жунид, разглядывая заключенного. - Дегенеративный тип.

На сером, землистого оттенка, лице Бацева застыла идиотская усмешка. Он, конечно, сразу сообразил, что зачем-то понадобился приезжим, а значит, есть шанс покуражиться.

- Зачем звал, гражданин начальник? - по-русски спросил он Шебзухова.

- Стань как следует, - строго сказал Шебзухов. - Перед тобой сотрудники уголовного розыска Адыгеи!

- А мне - хоть персидские султаны! Здравия желаю, граждане сотрудники!

Вошел один из надзирателей и зашептал Шебзухову:

- … бузит… пол в карцере расковырял… железкой от рубанка руку поранил…

- Товарищи, я отлучусь на минуту… А этого, - Шебзухов кивнул в сторону Бацева, - можете допросить без меня..

После ухода Шебзухова Бацев повел себя еще развязнее. Сел без приглашения на стул, закинул ногу на ногу и попросил закурить.

Дараев побелел от негодования. Жунид успокоил его взглядом..

- На… Кури. Кстати, привет тебе от Паши-Гирея…

Бацев поперхнулся дымом и закашлялся. Кашлял он долго, надрывно. «Да, туберкулезник, - подумал Жунид. - Вот почему он такой серый».

Уняв кашель, Бацев застыл на стуле, с затаенным страхом глядя на Шукаева.

- Что ж ты молчишь? Боишься его?..

- Кто его не боится, - хрипло прошептал заключенный. Дараев хотел что-то сказать, но Жунид предупреждающе тронул его за локоть.

- Так вот слушай, Бацев. Я знаю - ты ничего не опасаешься сейчас. Получил, мол, под завязку, больше все равно не дадут. Можно, стало быть, куролесить. Но вот Пашу-Гирея ты боишься. Он ведь везде тебя достать может. Так?

Глаза Бацева злобно заблестели.

- А хоть бы и так? Вам-то что?

- Видишь ли, я не имею права сказать тебе то, что скажу сейчас, но у меня нет выбора. Мне нужен карабаир племенной жеребец, которого ты получил от Паши-Гирея за одиннадцать кенженских лошадей. Видишь, мы знаем, что ты участвовал в кенженском деле…

- И что дальше?

- Паша-Гирей арестован. Пойман с поличным. И для облегчения своей участи он дал правдивые показания. Он же назвал мне твое имя. И еще просил передать - я этого, разумеется, в протокол не внес, - что, если ты не поможешь мне найти карабаира и других чохракских лошадей, то этим повредишь ему. Словом, думай.

- А если вы врете, гражданин начальник? Не верю я.

- Придется поверить, - зевнул Жунид. - Да в общем - твое дело. Доказательства я тебе приводить не намерен. Хотя могу сказать, что знаю один подвал в Абухабле…

- Ладно, - прервал Бацев. - Я скажу.

С лица его слетела вся наигранность и наглость, перед Жунидом сидел теперь больной, неприятного вида человек, угрюмый, озлобленный.

- Жеребец и весь косяк у Салима Суншева. В селении Тамбуково… Дайте еще закурить, гражданин начальник!

- Держи.

- И передайте Паше-Гирею, что я…

- Ладно. Можешь идти.

Вацев, сгорбившись, вышел.

- Тебе повезло, - ухмыльнулся Вадим. - Бацев клюнул на твою удочку. Видно, Паши-Гирея он действительно боится.

- На это я и рассчитывал, - отозвался Жунид. - Идем, сейчас как-нибудь доберемся к моему старику, а потом - в Тамбуково. Кстати, надо позвонить туда, узнать, живет ли там Суншев. Бацев ведь мог и обмануть.

- Там торжество сегодня, - сказал Вадим.

- Какое?

- Пуск колхозной электростанции. Пришла лампочка Ильича в ваши горы…

* * *

Начальник местного управления милиции принял их еще более радушно, чем утром. Пока они были в тюрьме и занимались Бацевым, дело об угоне лошадей с Кенженского рудника, имевшее почти трехмесячную давность, «завертелось» полным ходом. Уже арестовали какого-то подозрительного дружка Бацева, а следователь прокуратуры выехал в тюрьму для повторного допроса Мухтара.

В управлении Жунид получил не слишком подробные, но достаточно определенные сведения о Салиме Суншеве. Старик действительно жил в Тамбуково. Звонить не пришлось. В прошлом Суншев судился, как барышник и скупщик краденого скота, отсидел свой срок и вот уже год, как ни в чем не был замечен. Работал подсобником на недавно закончившемся строительстве колхозной ГЭС.

Начальник сам предложил Жуниду и Вадиму машину для поездки в Тамбуково и, узнав, что в пригородном селении, в пяти километрах от Нальчика, живет семья Шукаева, дружески посоветовал ему проведать родных, тем более, что это по дороге, а утром отправляться в Тамбуково. Суншев за полдня никуда не уйдет.