По следам Штирлица и Мюллера

Но допросы разносчиков, естественно, ничего не дали. А из разведчиков, столь же естественно, в засаду больше никто не попался. Сукулов, предупрежденный Треппером, покинул Брюссель. Дела в Бельгии быстро были свернуты. А связи, которые вели от бельгийской группы к другим звеньям сети, Треппер оборвал.

От арестованных Макарова, Данилова и Познанской нацистские следователи не смогли добиться ничего. К ним подкатывались «лаской», применяли крутые меры, пытки. Но на допросах они упорно молчали, отказывались давать любые показания. Шелленберг свидетельствует, что все трое предпринимали попытки самоубийства. Домохозяйка к разведке отношения не имела и была готова отвечать на все вопросы. Но она-то ничего не знала. И все же именно она дала следствию дальнейшую нить. Вспомнила, что ее постояльцы часто читали книги. Причем любили перечитывать одни и те же. Ее заставили вспомнить, какие именно. Таких книг набралось одиннадцать.

Показания насчет книг от нее получили далеко не сразу. Она вспомнила об этом лишь после долгих допросов. Снова кинулись в ее дом. Там после прошлых перетрясок и обысков царил полный хаос, некоторых книг не нашли. Начали поиски по библиотекам, книжным магазинам, складам. Хозяйка оказалась женщиной, совершенно чуждой литературе. Она даже названий не запомнила. Книги искали по описанию обложек и предъявляли ей для опознания.

А служба дешифровки вермахта кропотливо трудилась с найденным клочком донесения. Над ним работали профессора математики и лингвистики, которые пришли к заключению, что шифр основан на французском языке. Это сузило круг поисков книг. Наконец, специалисты сумели реконструировать одно слово — «Проктор». Теперь стали искать по книгам, где встречается это слово. И через три месяца, в апреле 1942 г., ключ к шифру был найден. Германские спецслужбы получили возможность читать радиограммы сети Треппера. А при этом начали читать переписку других организаций, имевших тот же самый шифр, — групп Радо и Шульце-Бойзена.

Глава 19 Свистят они, как пули у виска…

Обязанности Лаврентия Павловича Берии со временем менялись. Так, в феврале 1941 г. дела о политических преступлениях были переданы во вновь созданный наркомат государственной безопасности, его возглавил Меркулов. Берия в это же время был назначен заместителем председателя Совнаркома (правительства). С началом войны он стал членом Государственного Комитета Обороны. Курировал производство вооружения и боеприпасов, формирование авиационных частей и их переброску на фронт. В 1942 г., во время германского прорыва на юге, Берия фактически возглавил обороны Кавказа. В невероятно тяжелых условиях, недостаточными силами, сумел остановить врага.

После этого под его контроль были переданы наркоматы угольной промышленности, путей сообщения, еще целый ряд отраслей производства. Его усилиями в Советском Союзе был создан целый ряд научных и учебных заведений, обеспечивавших новейшие разработки ооружения, в том числе Московский механический институт боеприпасов, впоследствии — знаменитый Московский инженерно-физический институт. Берия был назначен и во главе Специального комитета по созданию ядерного оружия. Но Лаврентий Павлович по-прежнему курировал и стратегическую разведку, и она проявила себя на высоте, не раз обставляла спецслужбы нацистской Германии.

Так, в 1941 г. под началом П.А. Судоплатова началась блестящая операция «Монастырь». Офицер госбезопасности Александр Демьянов («Гейне») уже раньше имел контакты с агентами абвера, был «завербован» ими. Он перешел линию фронта, сдался немцам и объявил, что представляет антисоветскую подпольную организацию «Престол», послан для связи с германским командованием. После нескольких проверок и даже имитации расстрела его приняли в школу абвера. Он прошел курс обучения, в марте 1942 г. был заброшен на советскую территорию. Его снабдили безупречными документами. Якобы при содействии соратников из «Престола» он попал на службу в генштаб, офицером связи у маршала Шапошникова. Начальство из абвера не могло нарадоваться такому потрясающему успеху, а «Гейне» передавал «важнейшую» информацию, которую готовили для противника наши специалисты. А в 1942 г., на Украину был заброшен особый разведывательный отряд полковника Медведева. В нацистской «столице» Украины появился обер-лейтенант Пауль Зиберт — советский разведчик Николай Кузнецов.

В германских спецслужбах в это время происходили некоторые перемены. Жестокое поражение под Москвой подорвало авторитет военной верхушки. Гитлер негодовал на своих военачальников. Целый ряд фельдмаршалов и генералов попали в опалу — были уволены, понижались в должностях и званиях. Настроениями фюрера подсуетился воспользоваться Гиммлер. Добился, чтобы военных лишили особого статуса в оккупированных западных странах. Фюрер согласился распространить на них полномочия РСХА.