По следу единорога

– Только имя.

– А вы не хотите, чтоб под ним было написано «Частный детектив»?

– Давай не будем обескураживать случайных посетителей. Если кто-нибудь заглянет ко мне с кругленькой суммой, я соглашусь играть центрфорвардом за «Кникс».

Хихикнув, Иезекииль еще раз хлебнул из горлышка.

– Оно и в правду доброе питье, мистер Мэллори. Держу пари, его и вправду выдерживали в дубовых бочках, как сказано в рекламе.

– Согласен. Будь это сигара, она бы непременно была скатана на бедрах прекрасной кубинки.

– Оно обязательно надо выпить чего-нибудь эдакого хорошенького, чтобы въехать в Новый год.

– Или сбыть с рук старый, – подкинул Мэллори.

– Кстати, чего это вы засиделись тут допоздна в новогоднюю ночь.

– Немного не сошелся во мнениях с квартирной хозяйкой.

– Она выставила вас за порог?

– Она не прибегала к столь длинным формулировкам, но когда я увидел, что моя мебель грудой свалена посреди вестибюля, то пустил в ход свой отточенный до бритвенной остроты дедуктивный метод и умозаключил, что лучше провести ночь в конторе.

– Так не годится. Вам бы след сейчас праздновать.

– Вот и отпраздную в полночь так, что пыль столбом. Этот чертов год кончается недостаточно быстро, чтобы это пришлось мне по вкусу. – Мэллори поглядел на старика. – А как насчет тебя, Иезекииль?

Тот бросил взгляд на циферблат наручных часов.

– Почти без двадцати девять. Закрываюсь в девять, а потом поведу жену на Таймс-сквер. [2] Включите телик через пару часиков, может, сумеете углядеть нас.

– Непременно. – Мэллори не потрудился упомянуть тот очевидный факт, что у него в конторе нет телевизора.

– Может, нынче вечером вам дадут дельце, – с сочувствием проронил Иезекииль. – Вас тут пораньше, часа в четыре, разыскивали двое парней. Сказали, что могут вернуться.

– Здоровяки? – уточнил Мэллори. – Выглядят так, будто все время жрут анаболики?

– Они самые.

– Они вовсе не собираются нанять детектива, – ответил Мэллори. – Правду сказать, они намерены расчленить его.

– А чего вы им сделали?

– Ни черта.

– Так чего ж они на вас взъелись?

– Вовсе даже и не на меня, – возразил детектив. – Просто они еще этого не знают.

– Чего-то я не улавливаю. Мэллори вздохнул.

– Нику нужна была ссуда, чтобы отправиться на запад:

Дорин совмещает в себе множество качеств – и дурных, и хороших, но ни одно из них не числится в разряде дешевых, так что они шантажировали кое-кого из наших клиентов.

– А расхлебывать предоставили вам? Мэллори кивнул.

– Смахивает на то, что одному из них представление Ника о методах накопления стартового капитала пришлось не по нраву.

– Так вы бы лучше сказали им, что это не ваша вина.

– Я и собираюсь. Просто пока как-то случай не подвернулся. Что-то в выражении их лиц подсказало мне, что они не расположены к переговорам. Думаю, за пару деньков они поостынут, и мы все уладим.

– Как? – не удержался от вопроса Иезекииль.

– Ну, если ничего другого не выйдет, дам им калифорнийский адрес Ника.

– Это на вас не похоже, мистер Мэллори.

– Я занялся этим делом, чтобы ловить шантажистов, а не укрывать их, – отрезал Мэллори.

– Вот я завсегда ломал об этом голову.

– О чем?

– С чего люди становятся сыщиками. Это вовсе не так завлекательно, как показывают по телику.

– Тебе бы стоило взглянуть на дело с этой стороны.

– Так чего ж вы им занялись?

– Не знаю, – развел Мэллори руками. – Наверно, насмотрелся фильмов Богарта. [3] – Он забрал бутылку, подлил виски в кружку, отхлебнул и поморщился.

– Действительность оказалась чертовски непохожей на мои мечты, скажу я тебе. По большей части я кажусь себе фотографом, работающем на «Хастлер», а когда мне взаправду повезет сцапать ворюгу или торговца наркотой, он оказывается на воле прежде, чем я успею вернуться в контору.

– Он помолчал. – Но больше всего я расстраиваюсь из-за Вельмы.

– Я не знаю никакой Вельмы, – заметил Иезекииль.

– Я тоже, – признался Мэллори. – Но мне всегда хотелось иметь длинноногую секретаршу по имени Бельма. Так, ничего особенного: в нарядах от Фредерика из Голливуда, рабски мне преданную и, скажем, самую чуточку не в меру чувственную – просто типичную секретаршу детектива. – Он уставился на бутылку. – А взамен получил Грейси.

– Она неплохая дамочка.

– Не спорю. Но она весит две сотни фунтов, за два года не приняла толком ни одной телефонограммы, болтает только о диатезе своих детей, да вдобавок я вынужден делить ее с одноглазым дантистом и портным, обвешанным золотыми цепочками, как елка. – Детектив задумчиво помолчал. – Пожалуй, переберусь-ка я в Денвер.

– А почему в Денвер?

– А почему бы и нет?

– Вы завсегда болтали про то, чтоб выйти из дела и перебраться куда-нибудь, да только ни разу этого не сделали.

– Может, на этот раз сделаю. Надо присмотреть себе что-нибудь получше Манхэттена. – Мэллори ненадолго примолк. – Говорят, в Фениксе довольно мило.

– Я бывал там. Там можно в самую полночь жарить яичницу прямо на мостовой.

– Тогда в какую-нибудь из Карелии. Иезекииль бросил взгляд на часы.

– Ну, мне пора, мистер Мэллори. – Он встал и направился к двери. – Доброго вам вечерка.

– Тебе тоже.